183 
К вечеру 13 августа, когда стало ясно, что Сташинский бежал на Запад, все знавшие о его причастности к убийству Ребета и Бандеры пришли в ужас. Александров был немедленно отозван в Москву и арестован. От тюрьмы его спасла только случайность. Он отделался лишь увольнением без права на пенсию. Пострадали и другие сотрудники КГБ, имевшие отношение к бегству Сташинского — по некоторым данным, были уволены или разжалованы 17 человек.
Между тем Сташинский заявил американцам, что является агентом КГБ и лично ликвидировал Ребета и Бандеру. Поначалу к его словам отнеслись с недоверием, но когда он предъявил захваченные с собой документы, в том числе и приказ о награждении, отношение к нему переменилось. Вскоре Сташинский был передан властям ФРГ для суда. В западной прессе прокатилась волна разоблачительных публикаций о преступлениях КГБ, совершенных на территории Западной Германии.
Процесс над Сташинским состоялся в октябре 1962 года в Карлсруэ. Учитывая раскаяние подсудимого, суд приговорил его к 8 годам тюрьмы. Оглашая приговор, судья отметил, что главным виновником является советское правительство, которое узаконило политические убийства. В конце 1966 года Сташинский попал под амнистию, вышел на свободу, сменил фамилию и документы и вместе с Инге выехал в США…
КАК МЕНЯЛИ ПАУЭРСА НА АБЕЛЯ
(Материал Т. Филипповой)
Американский летчик Фрэнсис Гэри Пауэрс был сбит под Свердловском 1 мая 1960 года. Военной коллегией Верховного суда СССР он был осужден на 3 года тюрьмы и 7 лет лагерей. Во Владимирский централ, главную политическую тюрьму страны, Пауэрса привезли сразу же после суда, в сентябре 1960-го. Он пробыл здесь до февраля 1962-го, пока его не обменяли на советского разведчика Абеля, арестованного в США.
Отставной полковник КГБ В.И. Шевченко живет во Владимире. Он — один из тех четверых с советской стороны, что осуществляли обмен.
Когда Пауэрса привезли во Владимирскую тюрьму, он, по заключению врачей, находился на грани психического срыва: во-первых, его мучило то, что он нарушил полученный перед вылетом приказ подорвать в случае провала самолет и себя. Во-вторых, он не только не воспользовался отравленной иглой, зашитой у него в воротнике, но и стал давать на суде показания, подтвердив, что совершал полет с разведывательными целями. Вероятно, он представлял, что по этому поводу говорили и думали в США, потому что даже его отец, приезжавший на суд, первым делом спросил: «Почему ты не покончил с собой?» Допустить, чтобы Пауэрс покончил с собой в советской тюрьме, было нельзя. И перед Шевченко поставили задачу: установить с Пауэрсом контакт.
— О чем же вы с ним разговаривали? Пытались расположить его как-то в пользу Советского Союза?
— Разговаривали преимущественно о бытовых вещах — как спал, что ел, кино смотрели в тюремном кинозале. А всякие пропагандистские разговоры исключались строжайше.
— Почему?
— Пауэрс был уверен, что в тюрьме ему обязательно начнут промывать мозги в надежде сделать из него коммуниста. А если это не получится, то под каким-нибудь благовидным предлогом его отправят на тот свет. Но я такие темы обходил, и он успокоился.
Потом Пауэрс расскажет Шевченко, каким образом он оказался в ЦРУ. Пауэрс по профессии был военным летчиком, и неплохим, поэтому его и пригласили в разведывательную эскадрилью. Согласился он из-за денег — взамен 2000 долларов по старому месту службы ему предложили 2500, а он тогда только-только женился и хотел провести медовый месяц на Кубе.
О предстоящем обмене Пауэрс ничего не знал, но особенно не удивился, когда однажды Шевченко объявил ему: «Будьте готовы, завтра уезжаем в Москву». Поехали поездом, единственный конвойный — все тот же Шевченко. Еще по дороге на вокзал Шевченко проинструктировал Пауэрса: смотреть на пейзаж за окном и — ни слова. Что Пауэрс сбежит или его попытаются выкрасть, было маловероятно. Тревожило полковника другое. Еще в тюрьме уголовники допытывались у надзирателей, в какой камере сидит Пауэрс, говорили: «Дали бы его нам, мы его грохнем — и дело с концом. А то что он ест советский хлеб?» Вот этого и боялся Шевченко — непредвиденных «патриотических» порывов.
Но все обошлось, и до Москвы доехали без приключений. Далее предстояло лететь в Берлин. В самолете, кроме экипажа, находились трое: сотрудник КГБ, близко знакомый с Абелем, Пауэрс и Шевченко. В Берлине их встретили представители советского посольства.
183 
