194 
«Это не был несчастный случай. Это был умышленный саботаж. Я не знаю, действовал ли там один человек или их было 50, но это именно так», — говорит Скотт Гриссом.
Итак, попробуем восстановить события того трагического дня. Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи готовились к двухнедельному орбитальному полету на корабле «Аполлон-1». Затем им предстояло стать участниками первой лунной экспедиции. «Я безумно счастлив, — сказал в один из последних январских дней 1967 года подполковник Эдвард Уайт, участник полета на «Джемини-4». — Теперь я уверен, что скоро прогуляюсь по Луне».
В тот день, 27 января 1967 года, проводилась генеральная репетиция предстоящего полета. Корабль «Аполлон-1» пристыковали к ракете-носителю «Сатурн». Астронавты должны были подняться на борт корабля в полном обмундировании. Потом будут включены все электрические системы и средства связи. Отсоединят кабели, связывающие корабль с Землей. Все будет готово к автономному полету. В НАСА подобные испытания называют plugs-out test — «испытания с выдернутыми штекерами». Как правило, ожидается, что они пройдут гладко, а значит, корабль готов к отправке в космос. Однако в тот день все не заладилось с самого начала.
В 11 утра астронавты должны были подняться по трапу и занять места на борту корабля. Но начались технические сбои. Экипаж задержали на два часа. Когда же Гриссом ступил наконец внутрь корабля, его насторожил какой-то кислый запах, доносившийся оттуда. Вместо последнего отсчета — этого сакраментального «Десять, девять, восемь, семь…» — снова перерыв. Берутся пробы воздуха. Долго, неприятно. Результат нулевой.
И все-таки испытания продолжаются. На очереди — plugs-out test, но подготовка к нему опять срывается. Почему-то перебои со связью: то слышно, то не слышно. «Порой мы вообще не понимали, что говорит экипаж», — признавался позднее руководитель испытаний Кларенс Човин. Наконец пробивается голос командира: «Мы что, так и будем разговаривать с вами на Луне, когда здесь, в пяти метрах друг от друга, ничего не слышим?» Гриссом явно разозлен. Он высунулся из иллюминатора корабля и, невзирая на собравшихся журналистов, крикнул: «Честно говоря, я думаю, что у этого корабля почти нет шансов отлетать свои две недели».
Гриссом не боялся резать правду-матку. Он был героем американской астронавтики. Никто в США не провел столько часов в космосе, сколько он. Его популярность в стране была сравнима разве что со славой Гагарина в Советском Союзе. Пока же Гриссом готовился бросить вызов советскому космонавту. Тот первым побывал в космосе — он первым ступит на Луну. Правда, туда еще надо было долететь. Гриссом буквально осатанел: он придирался к каждому проводку на корабле, осматривая его сантиметр за сантиметром. Его придирчивость засела в печенках, наверное, у всех техников, готовивших корабль к полету. И всякий раз он находил какую-нибудь неисправность.
«В последний год я буквально как вопиющий в пустыне», — жаловался он. Вокруг него в самом деле в тот последний год образовалась пустыня. Мало кто догадывался, как он был одинок. Трудно себе представить, но «главный астронавт Америки» стал получать анонимные угрозы. Кто-то обещал убить его. «Этого неизвестного надо было искать среди людей, так или иначе причастных к космической программе США», — уверены родственники Гриссома. К астронавту пришлось приставить охранника. «Если в нашей космической программе произойдет первая серьезная авария, — проронил как-то он в разговоре с женой, — то пострадаю я».
Гриссом уже попадал в серьезную переделку. 21 июля 1961 года по окончании суборбитального полета корабль «Меркурий» совершил посадку посреди Атлантического океана. Гриссом замер в ожидании вертолета. Внезапно раскрылся люк. Корабль моментально стал наполняться водой. Астронавт выбрался наружу и спрыгнул в море. Его мотало по волнам, он размахивал руками, пытаясь подать хоть какой-то знак двум барражировавшим невдалеке вертолетам. Все напрасно! Выполнив задание, он тонул вслед за кораблем буквально на глазах спасателей, смотревших куда-то в сторону. Лишь пилот третьего вертолета, неожиданно появившегося над горизонтом, заметил тонущего астронавта. Гриссома втащили на борт вертолета буквально в последнюю секунду, когда его силы уже иссякли. Причину неисправности люка так и не выяснили…
…Полковник Гриссом нажил себе много врагов. Что ж, такой у него был характер — его так и подмывало лезть на рожон. Он был человеком резким, несдержанным, но справедливым. Да и все в тот день с самого утра шло наперекос, так что и другие специалисты стали, пусть и не ругаться почем зря, но покачивать головой. Что-то не ладилось, крупно не ладилось! Некоторые даже предлагали прервать испытания. Что толку «репетировать», когда все надо переделывать? Однако их не стали слушать. «Время не ждет, — оправдывались потом они. — И так день потеряли». Мороку с испытаниями решили продолжить.
194 
