Особенно,... 
32 
В ходе следствия Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема артиллерийских башен дредноутов. А ведь первый взрыв на линкоре «Императрица Мария» раздался именно под носовой артиллерийской башней. «В период 1912–1914 гг., — рассказывал Сгибнев, — я передавал Верману сведения в устной форме о строящихся линейных кораблях типа дредноут, “Мария” и “Александр III” в рамках того, что мне было известно о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков кораблей».
Во время взрыва на «Марии» Верман был депортирован и лично организовать диверсию он не мог. Но в Николаеве и Севастополе была оставлена хорошо подготовленная разведсеть. Позднее он сам говорил об этом: «Я лично осуществлял связь с 1908 года по разведывательной работе со следующими городами: …Севастополем, где разведывательной работой руководил инженер-механик завода “Наваль” Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа строившегося в Севастополе броненосца “Златоуст”. Знаю, что у Визера была своя шпионская сеть в Севастополе, из состава которой я помню только конструктора адмиралтейства Карпова Ивана, с которым мне приходилось лично сталкиваться».
Не участвовал ли Визер в достройке «Императрицы Марии» или ее ремонте в начале октября 1916 года? Тогда на борту корабля ежедневно находились десятки инженеров, техников и рабочих. Проход на корабль этих людей не составлял труда. Вот что об этом говорится в письме севастопольского жандармского управления начальнику штаба командующего Черноморским флотом: «Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва, до 10 часов вечера могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра. Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, д. 355, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя».
Вопросов много. Но ясно одно — постройка новейших линкоров Черноморского флота, в том числе «Императрицы Марии», «опекалась» агентами германской военной разведки самым плотным образом. Немцев очень беспокоил русский военный потенциал на Черном море, и они могли пойти на любые действия, чтобы не допустить превосходства России на данном театре военных действий.
В связи с этим интересны сведения агента петроградского департамента полиции, выступавшего под псевдонимами «Александров», «Ленин» и «Шарль». Его настоящее имя Бенциан Долин. В период Первой мировой войны Долин, как и многие другие агенты политической полиции, был переориентирован на работу в области внешней контрразведки. «Шарль» вышел на контакте немецкой военной разведкой и получил задание вывести из строя «Императрицу Марию». Один из руководителей немецкой разведки, с которым агент встретился в Берне, сказал ему: «У русских одно преимущество перед нами на Черном море — это “Мария”. Постарайтесь убрать ее. Тогда наши силы будут равны, а при равенстве сил мы победим».
На запрос «Шарля» в петроградский департамент полиции он получил распоряжение принять с некоторыми оговорками предложение об уничтожении русского линкора. По возвращении в Петроград агент был передан в распоряжение военных властей, однако связь с ним не была восстановлена. В результате такого бездействия были утеряны контакты с германской разведкой, на очередную встречу с которой агент должен был выйти через два месяца в Стокгольме. Еще через некоторое время «Шарль» узнал из газет о взрывах на «Императрице Марии». Отправленное им в связи с этим событием письмо в департамент полиции осталось без ответа.
Следствие по делу арестованных в Николаеве германских агентов было закончено в 1934 году. Вызывает недоумение легкость наказания, понесенного Верманом и Сгибневым. Первый был выдворен за пределы СССР в марте 1934 года, второй — приговорен к 3 годам лагерей. Хотя, собственно, что ж недоумевать?! Ведь они помогали большевикам бороться с «ненавистным царизмом»! Более того: в 1989 году оба были реабилитированы. В заключении органов юстиции говорится, что Верман, Сгибнев, а также Шеффер (который понес самое тяжкое наказание — был приговорен к расстрелу, хотя сведений о приведении приговора в исполнение не имеется) попадают под действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов».
32 
