92 
— Вы уверены, что для вашей дочери так будет лучше?
— А вы7. — задал я встречный вопрос. — Я не уйду отсюда, пока вы не дадите мне на подпись все необходимые бумаги.
— Вы же не думаете, что я смогу наспех что-то набросать в воскресенье утром, да еще и не у себя в офисе…
— Даю вам двадцать минут. Встретимся там.
Я уже собрался выйти на улицу, когда Марин остановила меня.
— Погодите. А ваша жена… Что она думает о вашем поступке?
Я медленно повернулся к ней.
— Моя жена обо мне не думает.
В тот вечер я Шарлотту не увидел. На следующее утро тоже. Я прикинул, что этого времени хватит, чтобы Марин сообщила Шарлотте о моем решении. И все же даже самый принципиальный человек подчиняется инстинкту самосохранения: я бы ни за что не вернулся домой без пары-тройки стаканчиков для храбрости. А поскольку я еще и коп, надо было дождаться, пока алкоголь выйдет из организма и я смогу вести машину.
К тому времени, если повезет, она уже будет спать.
— Томми! — окликнул я бармена, придвигая свой пустой бокал из-под пива.
В этот бар мы пришли вместе с ребятами после работы, но они уже все разъехались по домам, к женам и детям. Ужинать. Для предобеденного аперитива было уже слишком поздно, для ночных гулянок — слишком рано. Помимо нас с Томми, в баре сидел только один человек — старичок, обычно начинавший пить в три часа дня и прекращавший, когда за ним приезжала дочь.
Над дверью звякнул колокольчик, вошла какая-то дама. Под облегающим леопардовым пальто обнаружилось еще более облегающее ярко-розовое платье. Из-за таких вот нарядов прокуроры обычно и просерают дела об изнасилованиях.
— Прохладно на улице, — сказала она, усаживаясь на табурет рядом со мной.
Я не отрывал взгляд от дна своего пустого бокала. «А ты попробуй одеваться — может, согреешься», — подумал я.
Томми вручил мне новую порцию и обратился к женщине:
— А вы что будете?
— «Грязный» мартини, — сказала она и улыбнулась мне. — Вы не пробовали?
— Не люблю оливки, — ответил я, прихлебывая пиво.
— Я люблю высасывать перец, — призналась она, распуская волосы. Золотистые кудри хлынули ей на спину рекой. — Как по мне, пиво на вкус не лучше наполнителя для кошачьих туалетов.
Я рассмеялся.
— А вы пробовали?
Она вскинула бровки.
— А у вас разве не бывало так, что смотришь на что-то — и точно знаешь, какой у него вкус?
Она же сказала «что-то», верно? Не «кого-то», а «что-то»…
Я никогда не изменял Шарлотте. Даже мысли не возникало. Бог свидетель, мне по работе приходится иметь дело с множеством весьма доступных барышень. Возможность имелась. Если честно, даже сейчас, на восьмом году брака, я не хотел никого, кроме нее. Но женщина, на которой я женился, — та самая, что у алтаря обещала каждый день кормить меня ванильным мороженым, пускай оно и хуже шоколадного, — изменилась. Дома меня ждала другая. И эта женщина была от меня далека. И думала лишь об одном. И настолько хотела добиться того, чего у нее не было, что напрочь забывала о том, чем располагала.
— Меня зовут Шон, — представился я.
— Тэффи Ллойд, — ответила она, пригубив мартини. — Как конфета. Тэффи, я имею в виду, не Ллойд.
— Ага, я догадался.
Она прищурилась, всматриваясь в мое лицо.
— Мы с вами раньше не встречались?
— Думаю, я бы запомнил.
— Нет-нет, я уверена. У меня прекрасная память на лица… — Она осеклась и победно щелкнула пальцами. — Я видела ваше фото в газете! У вас дочка болеет, правильно? Как у нее дела?
Приподымая бокал, я подумал, слышно ли ей, как бешено колотится сердце у меня в груди. Она узнала меня по газетному снимку? Если она смогла, кто еще узнает меня?
— Всё хорошо, — скупо откликнулся я и залпом осушил бокал. — Мне как раз пора домой. К ней.
И черт с ней, с машиной! Пройдусь пешком.
Но не успел я встать, как ее голос остановил меня.
— Я слышала, вы пошли на попятную.
Я медленно повернулся к ней.
— Этого в газете не печатали.
Внезапно образ глупенькой блондинки растаял. Пронзительно-голубые глаза сверлили меня.
— Почему вы пошли на попятную?
Кто она? Журналистка? Это ловушка? Я слишком поздно ощутил профессиональную тревогу.
— Я просто хочу, как лучше для Уиллоу, — пробормотал я, второпях натягивая куртку и чертыхаясь на скомкавшийся рукав.
92 
