44 
Герцог улыбался, и Арлетте показалось, что он сильно помолодел и выглядит счастливым.
— Ты все еще не спишь? — спросил он. — Я надеялся, что ты уснула.
Он подошел поближе и залюбовался ею. Арлетта не удержалась и, протянув ему руки, воскликнула:
— С вами все в порядке? Он… ничего не сделал… плохого?
Герцог с улыбкой присел на край кровати и нежно взял ее за руку. Он поцеловал каждый пальчик, каждую ложбинку на ее тонких ручках.
Арлетта снова затрепетала от невыразимого блаженства, похожего на вспышки света в каждой клеточке тела.
— Радость моя, мне столько нужно сказать тебе! Это намного важнее всего случившегося.
Арлетта вопросительно посмотрела на него своими большими голубыми глазами.
— Расскажите мне… как… он?
— Я спустился вниз вместе с мажордомом и Бьеном, — вздохнул герцог.
— Он… жив? — с надеждой в голосе просила Арлетта.
— Вполне, — улыбнулся герцог. — Но он так выл и ругался! Он действительно сумасшедший, как я и предполагал.
— Я тоже так думаю, — согласилась Арлетта.
— Это самое лучшее, что можно о нем сказать.
— Что вы… с ним сделали?
— Я отправил его к доктору, который следит за здоровьем обитателей замка. Он извлечет пулю, а завтра я постараюсь, чтобы граф навсегда исчез из этого дома.
— Вы… отдадите его под суд?
— Я не хочу вовлекать тебя в это дело, кроме того, никому не нужен скандал вокруг нашего имени. Я накажу Жака сам. Это будет намного сильнее, чем любой суд.
— Что вы имеете в виду? — спросила Арлетта дрожащим голосом.
— Я пошлю его в колониальную Африку. Там у меня есть несколько плантаций, где Жак будет работать до конца своих дней. Если он вздумает вернуться во Францию, придется его арестовать.
Его тон был непреклонным, но в голосе не было злости.
— Спасибо… что вы не лишите его жизни, — сказала она.
— Я действительно слишком мягок по отношению к этому чудовищу, — сказал герцог. — Намного мягче, чем он сам ожидал. Его вина гораздо сильнее.
— Он… был одержим идеей… занять ваше место, — сказала Арлетта.
— Мне даже в голову не приходило, что мою жену убил Жак! Хотя я знал, что именно он распускал слухи, что убийца — я, потому что мы с герцогиней часто ссорились.
Он замолчал, погрузившись в воспоминания. Арлетта стиснула его пальцы, зная, как много ему пришлось выстрадать из-за слухов и сплетен.
— Хотя я заподозрил неладное, когда от передозировки опия умерла моя подруга Мадлен Монсаррат, — задумчиво добавил герцог.
— Вы… ее сильно… любили? — тихо спросила Арлетта.
— Очень. Я любил ее так сильно, как только мог в то время… Я думал, что мы поженимся и у нас будут дети.
И снова Арлетта ощутила в самом сердце холодную сталь кинжала. Она ничего не ответила, и герцог продолжил:
— Когда я понял, что именно Жак был причиной того, что меня ненавидели не только близкие, но и дальние родные и знакомые, было уже слишком поздно. Я уже не смог бы остановить его.
— Вы… с ним даже не поговорили?
— Какой смысл? Он был всего лишь источником сплетен. К тому же я был слишком гордым, чтобы опуститься до разбирательств подобного рода с человеком, который мне неприятен.
— Я понимаю.
Арлетте стало понятно, почему герцог выглядел таким циничным. Его благородная гордость не давала ему покоя, и он не мог допустить, чтобы им манипулировал бесчестный кузен.
— Потом появилась ты, — тихо сказал герцог. — И я по-настоящему испугался.
— Испугался?
Арлетта даже не предполагала, что герцог мог чего-то бояться. Герцог улыбнулся.
— Я полюбил тебя с первого взгляда, моя очаровательная нежная учительница. Ты покорила меня с самой первой минуты, когда я увидел тебя танцующей среди свечей в бальной зале! А та одежда, которая была на тебе, не могла скрыть достоинств твоей изящной фигуры.
Арлетта вспыхнула. Она так смутилась, что не решалась поднять на него глаза.
— Вы… были… изумлены?
— Скорее заинтригован. И совершенно уверен, что наконец-то нашел ту, которую искал всю жизнь.
— Как вы узнали?
— Не только ты, моя милая, такая чувствительная, — с улыбкой ответил герцог.
— Я знаю… но я не думала, что по отношению… ко мне.
— Я очень, очень сильно чувствую тебя, — серьезно сказал герцог. — В то же время я знал, что за нами следит Жак. Я боялся, что он разрушит наше счастье и посмеет повредить тебе так, как он уже сделал это с двумя другими женщинами. Я по-настоящему испугался за тебя, дорогая.
44 
