Симон Маг и Валентин

Вся история становления христианского богословия проходила в напряженной борьбе с ересями, которые стали возникать сразу же после Вознесения Иисуса (о первых еретиках речь идет уже в посланиях апостолов). Так, на ранних этапах своей истории христианство имело серьезного противника в лице гностицизма — богатейшего и замечательно оригинального явления религиозной мысли. (Название вероучения производилось от греческого гносис — знание, так как его последователи выдавали себя за носителей тайного знания о происхождении и цели мира, а также о способе спасения). Хотя личность Христа играла в гностических построениях важную роль, гностицизм, строго говоря, нельзя считать настоящим христианством. Скорее, это было язычество, рядившееся в христианские одежды.

Родиной гностицизма считается Сирия, а первым гностиком называют Симона Мага — легендарного противника и антипода апостола Петра, краткое сообщение о котором содержится в «Деяниях Апостолов». Вероучение Симона известно нам только в общих чертах. Он говорил, что существует некое Первоначало — Отец всего: и духовного, и душевного, и материального. От Него произошли зоны («вечно сущие»): Ум-Дух, Глас-Имя и Разум-Мысль. Едва возникнув, Мысль познала творческий замысел Отца, но, непокорная, не захотела следовать ему, а решила творить сама — своими силами создать мир. Она отпала от Отца и произвела ангелов, которые должны были стать ее помощниками в миротворчестве. Однако те, унаследовав от нее, своей матери, ее непокорство, восстали против нее, полонили и, вселив в материю, принудили к бесконечному ряду перевоплощений — заставили переселяться из одной женщины в другую. Так Мысль воплощалась во множестве женщин, в том числе в Елене Троянской, супруге Менелая, и, наконец, сделалась проституткой в Тире.

О себе Симон говорил, что он есть сразу «Отец», «Сын» и «Святой Дух» — три явления единого сверхнебесного Бога, пришедший в мир, чтобы избавить людей от власти отпавших ангелов. Как Отец он явился в Самарии в собственном лице; как Сын — в Иудее, в лице Иисуса, которого оставил перед Распятием; как Святой Дух он будет просвещать язычников во всей Вселенной. И только те, кто примет его учение, спасутся во время Страшного суда. Христианские апологеты сообщают, что после своей неудачной попытки подкупить Петра (этот эпизод как раз описан в «Деяниях Апостолов») Симон приехал в Тир, где на деньги, отвергнутые апостолом, выкупил из блудилища пребывавшую там десять лет женщину Елену и объявил ее воплощением творческой Мысли Верховного Божества. Проповедь его имела успех.

Святой Иустин передает, что в его время почти все самаряне почитали Симона за бога, господствующего над всеми силами. Одновременно поклонялись и его спутнице Елене. А Ириней сообщает, что Симону и Елене члены секты преклонялись как божествам, что им воздвигались статуи, изображавшие их в виде Юпитера и Минервы. Живший в IV в. Евсе-вий Кессарийский говорит о современных ему симонянах, что они «кланяются книгам и изображениям самого Симона и его спутницы Елены… и справляют им службу с фимиамом, жертвами и возлияниями…». О значительном влиянии этой еретической секты можно судить по преданиям христиан, в которых Симон предстает в виде всесильного мага и владыки демонов. Как уже говорилось выше, даже мученическая смерть апостола Петра в Риме была увязана с его кознями.

Основные идеи позднейшего гностицизма видны уже в учении Симона. Вслед за ним гностики учили об Истинном Боге, Первопричине всего, Который находится на недосягаемой высоте, а также об зоне, подверженном нечестию и отпавшем от Отца.

С этой божественной катастрофой они связывали происхождение Демиурга — творца нашего материального мира и законодателя Ветхого Завета, который находится в полном неведении относительно Истинного Бога, однако считает себя Господом и любит говорить об этом в Библии, написанной по его вдохновению. Точно так же к Симону восходит общая для всех гностиков идея о том, что Христос был послан в мир для освобождения человека от тирании Демиурга. Этот Христос, по их учению, не был ни Богом, ни человеком — Его духовная природа, будучи истечением от Верховного Бога, была по необходимости ниже своего первоисточника, но, с другой стороны, не была и материальной. Чудо вочеловечивания Бога гностики не признавали.

  126