68 
— Вам не за что меня благодарить, — со вздохом возразила Женевьева. — Кто знает, возможно, я ошиблась и эти двое ничего не знают.
— Или они действительно что-то знают. И если это так, я буду вам очень благодарен за дельный совет. Я тронут вашей заботой.
— Как я могла не проявить заботу по отношению к вам?! — искренне воскликнула Женевьева. Смущение ее росло с каждой минутой. — Я представляю, что вы чувствуете все эти десять лет. Ведь ваших родителей жестоко убили, а вы даже не знаете, кто это сделал. Тут есть от чего прийти в отчаяние.
— Все равно я очень благодарен вам за заботу, — повторил Бенедикт. — Кстати, я хотел бы, чтобы ваше «легкое любовное приключение» произошло именно со мной.
— Неужели? — Глаза ее расширились от удивления. — Вы этого действительно хотите?
— Да, — кивнув, уверил ее Бенедикт. — И да поможет мне Бог.
— Это было бы здорово, — с улыбкой проговорила Женевьева.
— Вы так считаете? — спросил он, увидев в ее глазах прежний задорный огонек.
— Завтра я бы хотела отправиться вместе с вами в парк в вашей карете.
— Я никогда в жизни не ездил в парк в своей карете, — нахмурившись, возразил он.
— Знаю. Именно поэтому я и хотела сопровождать вас, когда вы впервые поедете в парк в своей карете.
— Ах вы распутница. — Бенедикт с притворным осуждением покачал головой. — Тогда я хотел бы поужинать сегодня вместе с вами.
— Вы хотите поужинать со мной здесь, у меня дома? — Улыбка сошла с лица Женевьевы.
— Мне кажется, любовники должны ужинать вместе, не так ли? — спросил Бенедикт.
Женевьева избегала смотреть ему в глаза. Краска опять залила ее бледные щеки. Она была смущена.
— Но ведь сегодня… сегодня вы убедились сами, что я не могу быть настоящей любовницей. И не только вашей. Близость с мужчиной вызывает у меня непреодолимый ужас, — сбивчиво заговорила она.
— Вы ошибаетесь. Сегодня я понял, что вы очень добрая и отзывчивая женщина. Сделать вас своей любовницей для меня было бы честью, — заверил он.
— Но… — смущенно опустив глаза, начала она.
Бенедикт приложил палец к ее губам, не дав договорить.
— Вы очень добрая и отзывчивая, — повторил он. — Постепенно я научу вас наслаждаться физической близостью. Когда-нибудь вы поймете, что она не всегда приносит женщине боль и страдания.
— Вы уверены, что у меня это получится? — Женевьева покраснела еще больше. Она не привыкла разговаривать с мужчинами на подобные темы. Хотя и понимала, как это смешно. Ведь она сегодня столько всего поведала Бенедикту. — Я в это уже не верю. — Ей вспомнилась их сегодняшняя неудавшаяся близость, и глаза ее наполнились слезами.
Неужели она никогда не сможет получить удовольствие, занимаясь любовью? После их любовных игр она думала, что с ним сложится по-другому. Она не боялась его ласк и даже первый раз в жизни получила удовлетворение.
Женевьева грустно покачала головой:
— Боюсь, у вас просто не хватит терпения дожидаться, когда я созрею.
— Но вы позволите мне хотя бы попытаться? — шутливо щелкнув ее по носу, спросил Бенедикт.
— Только в том случае, если вы решили остаться со мной не из жалости, — тяжело вздохнула она.
— С чего вы решили, что я с вами из жалости? Я испытываю к вам сильное сексуальное влечение. Можете убедиться в этом сами, если не верите. — С этим словами Бенедикт взял Женевьеву за руку и положил ее ладонь себе на пах. Сквозь тонкую ткань брюк Женевьева почувствовала, что плоть затвердела от возбуждения.
— Вы хотите меня даже после всего, что я вам рассказала? — с заблестевшими от восторга глазами спросила Женевьева. — И вас не оттолкнул мой рассказ, не вызвал отвращения? Я не стала вам неприятна?
— Вызвал отвращение? Стали мне неприятны? — Бенедикт укоризненно покачал головой. — Почему вы так думаете? Что вы могли сделать, совсем юная девушка, попав в руки к этим двум негодяям? Плохо же вы меня знаете!
— Простите, если я вас обидела.
— Вы не обидели меня, нисколько. И знайте, Женевьева, отныне я стану вашим защитником. Плохо придется любому, кто захочет причинить вам хоть малейший вред. Я…
— Бенедикт, — перебила она, — я не переживу, если из-за меня с вами что-нибудь случится. — Женевьева понимала, что Бенедикт не успокоится, пока не поквитается с Уильямом Форстером, и очень боялась за него. Ее пасынок — страшный человек.
68 
