64 
– Я принес кока-колы для команды! – В дверях появился папа.
– Крис, – возмущается мама, – я купила им воды!
– Ну, от одной колы хуже не будет.
– Боже мой. Вы только посмотрите. – Мама осматривается по сторонам, словно попала сюда впервые. – Посмотрите на эту комнату. Кола? Пончики? Компьютеры? – Святая троица, воплощающая все то, что она презирает и боится. Мне становится даже как-то ее жаль. – Мы ужасные родители? – Она поворачивается к отцу: – Нет, правда? Плохие?
– Может, – отвечает он, пожав плечами. – Наверняка. И что с того?
– Одри, ты что скажешь? – подъезжает она ко мне.
– Ни то ни се, – не моргнув глазом говорю я.
– Ну уж точно не такие ужасные, как эти, – с внезапным воодушевлением говорит папа, подавая ей «Дейли мейл», которую, наверное, купил, когда выходил. – Прочти.
Мама хватает газету и жадно выхватывает глазами заголовок.
– «Нам постоянно приходится одинаково одеваться, – читает она. – Мать заставляет своих шестерых детей носить одинаковую одежду». Боже мой, – она поднимает взгляд, к ней вернулась вся былая уверенность в себе. – Мы точно не настолько ужасны! Вот слушайте: «Детей дразнят в школе, но тридцатидвухлетняя Кристи Кориндж непоколебима. «Мне хочется, чтобы мои дети были одинаковые, – объясняет она. – И я покупаю ткань оптом». – Мама удивленно качает головой. – Вы такое видали?
Она поворачивает газету к нам, а там шесть несчастных ребятишек в одинаковых рубашках в горошек.
– Смех, да и только. – Но мама тут же снова делает серьезное лицо. – Я хотела сказать, бедные дети.
– Бедные, – кивает папа.
– Но у нас хоть все не настолько ужасно. – Она ударяет рукой по газете. – Я хоть своих детей не вынуждаю одинаковую гадость носить. Так что бывает и хуже.
Я даже не представляю, как мама жила бы без «Дейли мейл».
МОЕ БЕЗМЯТЕЖНОЕ ЛЮБЯЩЕЕ СЕМЕЙСТВО – РАСШИФРОВКА ФИЛЬМА
ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ
Камера (которую держит ПАПА) показывает игровую комнату, замусоренную пустыми банками от кока-колы и бутылками из-под воды.
ФРЭНК, ОЛЛИ, ЛИНУС и ОДРИ увлеченно играют в «Завоевателей» – мы видим их со спины. МАМА переводит взгляд с одного экрана на другой, глядя через плечо каждого игрока, пытаясь разобраться в развитии событий, но безуспешно.
ФРЭНК:
Давай. О, блин.
Он неистово жмет на кнопку, на экране взрыв.
МАМА (настороженно):
Что это было? Который из них ты.
ЛИНУС:
Давай. Давай.
ОДРИ:
Сиди за деревьями. Неееет! Олли, ну ты лошара.
ОЛЛИ:
Извини.
Мама неистово крутит головой.
МАМА:
Ты умер? Что происходит, когда ты умрешь? Как продолжать?
ФРЭНК:
Жги его молнией, этого урода. Сдохни! Сдохни!
МАМА (в шоке):
Фрэнк!
Из Скайпа слышатся русские ругательства.
ФРЭНК:
Na kaleni, suka.
МАМА:
Что это значит? Это из игры?
ЛИНУС:
Это на русском. Вам лучше не знать, что это значит.
МАМА:
Этот парень что, русский? Или это ты, Фрэнк?
Она показывает на экран.
МАМА:
Ну, для меня они все на одно лицо. Крис, тебе тоже так кажется?
Камера (которую держит папа) фокусируется на мониторе.
ПАПА (за кадром):
Разумеется, нет. Сдохни! Сдохни!
Мы не победили. Не просто не победили – нас растоптали.
Мама, по-моему, была в искреннем шоке. Она, кажется, уже не сомневалась, что мы поедем в Торонто и получим шесть миллионов и она будет хвалиться перед другими родителями.
– Как же они вас побили? – изумленно спросила она, когда мы ей объяснили.
– Они лучше играли, – мрачно ответил Фрэнк. – Они были хороши.
– Но и вы были хороши, – тут же возражает она. – Вы столько народу переубивали. Фрэнк, у тебя отличная техника. Да, Крис? Очень хорошая.
Ну как ее не любить? Теперь она ведет себя так, словно «Завоеватели» – самое главное в жизни.
– Кто съест последний пончик? – предлагает она, и мы все качаем головами. Атмосфера у нас повисла довольно печальная – беззвучные компы, пустые банки от колы, тяжесть нашего поражения. Мама, наверное, это понимает.
64 
