49 
– Уксус? – с подозрением переспросила я.
– Он уничтожает жир, – объяснил Натаниель. – Стекла чистят уксусом.
– А!.. – Я отложила тряпку и подбоченилась. – Нуда, я это знала…
Натаниель покачал головой.
– Нет, не знали.
Я всмотрелась в его спокойное лицо. Нет смысла притворяться. Он знает. Знает, что я впервые в жизни взяла в руки тряпку.
– Вы правы, – со вздохом согласилась я.
Когда я слезала со стула, мои колени чуть не подломились от усталости. Я вцепилась в каминную полку, пытаясь устоять на ногах.
– Вам надо передохнуть, – сказал Натаниель твердо. – Вы работали целый день. Я видел. Вы хоть перекусили?
– Времени не было.
Я плюхнулась на стул. Накатила чудовищная усталость. Болели все мышцы, включая даже те, о существовании которых я до сих пор и не подозревала. Чувство было такое, словно я пробежала марафонскую дистанцию. Или переплыла Ла-Манш. Между тем я еще не протерла дерево и не выбила коврики.
– Это… тяжелее, чем я думала, – призналась я. – Гораздо тяжелее.
– Угу. – Натаниель кивнул, пристально посмотрел на меня. – Что это с вашими волосами?
– Отбеливатель, – фыркнула я. – Чистила туалет.
Он хмыкнул, но мне было уже все равно. То есть абсолютно.
– А вы упорная, – заметил он. – Что правда, то правда. Потом станет легче…
– Я не могу. – Слова сорвались с языка, прежде чем я успела одуматься. – Не могу. Это… безнадежно.
– Можете. – Он покопался в рюкзаке и достал банку «Коки». – Держите. Топливо для истощенного организма.
– Спасибо. – Я взяла банку, оторвала клапан и сделала большой глоток. Ничего вкуснее в жизни не пробовала. За первым глотком последовал второй, третий…
– Предложение сохраняет силу, – сказал Натаниель после паузы. – Моя матушка готова давать вам уроки. Если хотите, конечно.
– Правда? – Я вытерла губы, откинула волосы. – Она… не возражает?
– Матушке нравятся сложные задачи. – Натаниель усмехнулся. – Она научит вас хозяйничать на кухне. И всему остальному, что нужно знать. – Он бросил взгляд на мутное зеркало.
Я отвернулась, остро переживая собственное унижение. Не хочу быть бесполезной. Не хочу, чтобы меня приходилось учить. Я не такая. Я хочу делать все самостоятельно, не обращаясь за помощью к кому бы то ни было.
Мечты, мечты… Без помощи мне не обойтись. Такова суровая реальность.
В конце концов, если и дальше все пойдет такими темпами, как сегодня, через две недели я обанкрочусь.
Я повернулась к Натаниелю.
– Это будет здорово, – проговорила я. – Я вам очень признательна. Большое спасибо.
12
В субботу утром я проснулась с колотящимся сердцем и вскочила с кровати, проворачивая в голове список предстоящих дел.
И вдруг мысли замерли, словно резко, завизжав резиной, затормозил автомобиль. Мгновение я боялась пошевелиться. Затем, осторожно, почти крадучись, легла обратно, испытывая самое невероятное, самое непредставимое для меня до сих пор чувство. Мне не нужно ничего делать.
Не нужно заключать контракты, отвечать на письма, спешить на чрезвычайное совещание в офис. Ничего не нужно.
Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда в последний раз мне нечего было делать. Что-то не припомнить. Судя по всему, такого просто не бывало, лет, наверное, с семи у меня всегда наличествовали какие-либо занятия. Я встала, подошла к окну, поглядела на утреннее, прозрачно-голубое небо и призадумалась – чем бы заняться? У меня выходной. Никто сегодня мной не командует. Никто не позовет меня, не потребует моего присутствия. Мое личное время. Как звучит – личное время.
Стоя у окна и глядя на улицу, я внезапно почувствовала, что становлюсь легкой, почти невесомой, как воздушный шарик. Свободна! Встретившись взглядом с собственным отражением, я поняла, что мое лицо расползлось в широкой улыбке. Впервые в жизни я вольна делать все что пожелаю, – или не делать ничего.
Я посмотрела на часы. Семь пятнадцать. Впереди целый день, свободный от забот, чистый, как лист бумаги без единой строчки. Чем же заняться? С чего начать? Легкость в мыслях необыкновенная, хочется хохотать до колик – просто так, без причины…
Постепенно у меня сложился план. Забудем о шестиминутных отрезках. Забудем о спешке. Начнем измерять время часами. Час на то, чтобы понежиться в ванне и одеться. Еще час на вдумчивый завтрак. Час на чтение газеты, от корки до корки. Я собиралась провести это утро самым расслабленным, самым умиротворенным, самым ленивым образом за всю свою взрослую жизнь.
49 
