62 
Подле него тут же опустилась парочка хорошеньких девчонок, и принялась завлекательно смеяться дробным звонким смехом, призывно на него поглядывая. Но он, даже не заметив их, встал и медленно зашагал к выходу из парка.
Откровения Валентины тяжким грузом висели на совести, не давая свободно вздохнуть. Что делать? Ехать к Юстасу и каяться, или попытаться что-то исправить? Но как исправить? Найти Веронику и поговорить с ней? Но где она живет? Ее номера телефона он не знал, адрес ее родителей, где она теперь жила, тоже.
Достал телефон, набрал номер Валентины. Она ответила не сразу.
– Что, покаяться решил? Не совсем пропащий?
– Адрес Вероники знаешь? – Родион не собирался вступать с ней в прения по поводу своего морального облика.
– Нет, но могу узнать. Если тебе это и впрямь нужно.
– Нужно. Я тебе за информацию тысяч десять кину в рублях, если хочешь.
Она помолчала.
– Хочу. Только не за информацию, а в знак старой дружбы. Как подарок на день рождения.
– У тебя что, день рождения?
– Был месяц назад. Ты мне ничего не подарил, вот и наверстаешь упущенное. Лады?
– Ладно, договорились. Ты мне адрес, я тебе подарочек в рублевом эквиваленте. На этот номер телефона кинуть? На карту Сбербанка?
– Да, это было бы кстати. Жди, минут через пять перезвоню.
Родион посмотрел вокруг. Здесь ему ждать или пойти куда-нибудь? Решил подождать в кафешке, там на него хоть пялиться никто не будет. Вспомнил, что был пару лет назад неподалеку в «Итальянском дворике», пошел туда. Идти оказалось дольше, чем ему помнилось, но зато внутри все было так же, как тогда. Кухня тоже осталась средиземноморской. Прочитав меню, заказал морепродукты и коктейль, все съел.
Валентина не звонила, и он начал беспокоиться. Что случилось? Не может дозвониться до подруги, или просто болтает, остановиться не может? Но вот прозвенел долгожданный звонок:
– Извини, что так долго, но Клава не хотела давать адрес Вероники, пришлось убеждать. Оказывается, Вероника снимает квартиру в Чертаново, до чертиков далеко. Записывай! – она продиктовала адрес и номер телефона, и со смешком напомнила: – Жду подарочек на день рождения! Целую крепко, твоя репка!
Она отключилась, а Родион, иронично прокомментировав ее последние слова: – «воистину „репка“, правильно оценивает свои умственные способности», – решил, что на сегодня с него душевного раздрая достаточно, и поехал домой. Уже на Тверской понял, что за весь день мысли о Дане приходили в его голову всего-то пару раз, не больше. Может быть, он переоценил свою тягу к ней? Может, стоит потерпеть еще месяц-другой, и все пройдет? Это было бы здорово. Сродни выздоровлению от тяжелой болезни. А сокрушающее уныние, вполне возможно, вовсе с ней и не связано. Просто время такое. Осень.
На следующий день поехал в офис к отцу. Назрела еще одна командировочка, на сей раз на север, к нефтяникам, но Родион ее отложил, решив в первую очередь разобраться с делами Юстаса и Вероники. Чувствовать себя виноватым в развале семьи друга было на редкость паршиво.
Вечером поехал в Чертаново. Дом Вероники оказался в конце длиннющей улицы, застроенной стандартными высотками. Благодаря навигатору благополучно добравшись до нужного подъезда, мельком подумал, что лучше всего было бы позвонить Веронике по телефону, но тут же от этой идеи отказался. Где гарантия, что она согласится с ним разговаривать? Особенно если она так сильно против него настроена?
Немного подождал у подъезда, гадая, сообщить о своем появлении по домофону, или дождаться оказии? Пока он размышлял, к подъезду подошли пять человек азиатской внешности, открыли дверь. Ничего им не говоря, он спокойно вошел. Не подумав спросить у него, к кому он идет, они всем скопом заскочили в квартиру на первом этаже, похоже, однокомнатную. Еще одна «резиновая квартира»? Что-то в последнее время в Москве их развелось совершенно непотребное количество.
У дверей Вероники старательно пригладил волосы, отчего-то постаравшись выглядеть пай-мальчиком, и позвонил. За дверью раздались мелкие детские шажки, и детский голос звонко закричал:
– Мама, мама!
Родион горестно вздохнул. Это из-за него Юстас живет бирюком вот уже год, Вероника страдает, сын растет без отца. Эх, если б он узнал о своей неприглядной роли раньше! И тут же подленький чертик в его душе каверзно утешил: «И что бы случилось? Да ничего! Ну, сказал бы Юстасу, что все к лучшему, что такие жены никому не нужны, и массу такой же безответственной глупости».
62 
