219 
Проведённая гестапо операция позволила захватить Эрну, а затем на квартире Ильзы Штёбе была устроена засада, в которую попал и Генрих Коенен. Расписка сыграла роковую роль, и вскоре фон Шелия был арестован.
За несколько месяцев до ареста Ильза Штёбе переехала в Берлин и работала начальником берлинского бюро немецкого газетного концерна. Она ежедневно говорила по телефону со Стокгольмом, столицей нейтральной Швеции. Но как использовать эту возможность для связи с Москвой? Она не знала.
Проявив «немецкий патриотизм», она попросилась на Восточный фронт в качестве военной корреспондентки, надеясь перейти линию фронта. Её поблагодарили за «порыв», но вежливо отказали.
И вот теперь она оказалась в гестаповском застенке. На допросах Ильза держалась стойко. Она не выдала ни одного члена своей группы.
Её ежедневно избивали до потери сознания. Обливали водой и вновь начинали бить. Оставшаяся в живых соседка Ильзы по камере рассказывала, что поражалась её спокойствию и выдержке. Возвращаясь в камеру после допроса, Ильза даже пыталась улыбаться! Однажды она сказала соседке:
— Сегодня они опять ничего не выжали из меня.
Гестаповцы ненавидели Ильзу не только потому, что она была их врагом, но и потому, что против неё не было прямых улик. И вдруг они появились…
Аристократ, кавалерист, любимец женщин фон Шелия не выдержал допросов и сломался. Он выдал всё, что знал. К счастью, кроме Ильзы, он не знал никого, поэтому его слабость оказалась роковой только для «Альты».
За два дня до суда ей разрешили увидеть мать и брата. Они не могли без содрогания смотреть на её измученное и изувеченное побоями лицо. Но она уже знала об успехах Красной армии под Сталинградом, и это придавало ей силы.
14 декабря 1942 года Имперский военный суд приговорил Ильзу Штёбе к смертной казни. В своём последнем слове она сказала:
— Я не сделала ничего несправедливого. Вы приговариваете меня к смерти незаконно.
А вечером 14 декабря, вернувшись с последнего заседания суда, она поделилась с соседкой:
— Теперь всё позади: меня приговорили к смерти. Теперь можно сказать, что я выстояла, — всё уже миновало. Своим молчанием я спасла жизнь по крайней мере трём мужчинам и одной женщине.
Накануне казни 21 декабря 1942 года она писала матери: «Благодарю тебя, мамочка, за исполнение моих последних желаний. Не печалься! В таких случаях печали нет места. И не носи, прошу, чёрное платье». (Мать Ильзы была брошена в женский концлагерь Равенсбрюк и погибла там. Часть письма чудом сохранилась.)
В этот же день Гитлер подписал распоряжение:
«Фюрер. Ставка фюрера. 21.12.1942.
I. Я утверждаю приговор Имперского военного суда от 14 декабря 1942 года, вынесенный бывшему легационному советнику Рудольфу фон Шелия и журналистке Ильзе Штёбе, а также приговор Имперского суда от 19 декабря 1942 года, вынесенный обер-лейтенанту Харро Шульце-Бойзену и другим…
II. В помиловании отказываю.
III. Приговоры в отношении Рудольфа фон Шелии, Харро Шульце-Бойзена, Арвида Харнака, Курта Шумахера и Иоганнеса Грауденца привести в исполнение через повешение. Остальные смертные приговоры привести в исполнение через обезглавливание.
Подлинный подписал: Адольф Гитлер.
Начальник штаба Верховного главнокомандования вооружённых сил: Кейтель».
В соответствии с приговором Имперского суда и распоряжением фюрера 22 декабря 1942 года в 20 часов 27 минут Ильза Штёбе была гильотинирована в тюрьме Плетцензее.
Какова судьба её соратников?
Что касается её «крёстного» Рудольфа Херрнштадта, то, находясь в Москве, он до 1943 года работал в аппарате Разведуправления и Коминтерна. В 1943 году участвовал в создании комитета «Свободная Германия», а после победы Красной армии вернулся в Берлин, где вначале был шефом-редактором газеты «Берлинер цайтунг», а с 1949 года газеты «Нойес Дойчланд». Затем избирался в члены ЦК и даже Политбюро ЦК СЕПГ. Но 26 июня 1953 года его исключили из Политбюро и ЦК, а в 1954 году и из партии. После этого работал в Центральном архиве ГДР.
Герхард Кегель находился под наблюдением, но арестован не был. Он продолжал тайную антифашистскую деятельность. После 1945 года работал главным редактором газеты «Берлинер цайтунг» и руководителем издательства, затем в ЦК СЕПГ занимался вопросами внешней политики, а позже был представителем ГДР при ООН в ранге чрезвычайного и полномочного посла.
219 
