Последние отзывы

  20  

– А как у вас?

– Что у меня?

– Сколько предложений получили вы?

У нее вырвался короткий смешок, и она покачала головой. С гордостью рассказать ему об успехах подруг было допустимо, но хвастаться своими уже переходило все границы, и она не сомневалась, что он это знал.

– А вот это, – упрекнула Элизабет с шутливой суровостью – очень нехорошо с вашей стороны.

– Приношу мои извинения, – сказал он, слегка наклоняя голову в шутливом поклоне, все еще улыбаясь.

Темнота упала на сад, Элизабет понимала, что следует вернуться в дом, и все же медлила, ей не хотелось уходить из сближающей их темноты сада. Соединив слегка за спиной ладони, она смотрела вверх на звезды, начинавшие мерцать в ночном небе.

– Это мое любимое время, – тихо призналась девушка.

Она искоса взглянула на него, не раздражает ли его эта тема, но он, чуть повернувшись, смотрел на небо, как будто тоже нашел там что-то интересное.

Элизабет поискала глазами Большую Медведицу и нашла ее.

– Посмотрите, – сказала она, указывая на особенно яркий огонек в небе. – Вон Венера. Или это Юпитер? Я никогда не знаю наверняка.

– Это Юпитер. А вон там Большая Медведица.

Элизабет усмехнулась и покачала головой, отрывая взгляд от неба и искоса посмотрев на него.

– Это может показаться вам или всем остальным Большой Медведицей, но для меня все созвездия просто похожи на большие гроздья разбросанных звезд. Весной я могу найти Кассиопею, но не потому, что она кажется мне похожей на льва, а осенью могу отличить Арктура, но как можно увидеть Стрельца в этом хаосе – выше моего понимания. Как вы полагаете, есть там где-нибудь люди?

Он повернул голову, смотря на нее с восхищением и любопытством.

– А что вы думаете?

– Думаю, что есть. По правде говоря, я думаю, довольно высокомерно считать, что из всех этих тысяч звезд и планет там, в вышине, мы – единственные. Это кажется таким же самонадеянным, как старое убеждение, что Земля – центр всей Вселенной и все вращается вокруг нас. Хотя люди не особенно благодарны Галилею за опровержение этого, правда? Представьте себе быть судимым инквизицией и принужденным отвергнуть то, что вы точно знаете и могли бы доказать, что правы.

– Когда это дебютантка начала изучать астрономию? – спросил Торнтон, едва Элизабет сделала шаг к скамье, чтобы взять свой бокал.

– У меня были годы и годы для учения, – чистосердечно призналась она. Не замечая его пристального изучающего взгляда, взяла бокал и повернулась к нему. – Я в самом деле должна идти сейчас в дом и переодеться к вечеру.

Он молча кивнул, и Элизабет пошла к дому, на шаг позади него. Затем она передумала и заколебалась, вспомнив пари, заключенное ее подругами, и как они рассчитывали на нее.

– У меня довольно странная просьба оказать мне услугу, – медленно произнесла Элизабет, молясь, чтобы он, как и она, чувствовал, что они здесь получили удовольствие от очень короткой и очень приятной своего рода дружбы. Неуверенно улыбаясь под его непроницаемым взглядом, сказала: – Не могли бы вы, если возможно, – причины я не могу объяснить… – Она замолчала, вдруг почувствовав острое смущение.

– Что за услуга?

Элизабет ответила на одном дыхании:

– Не могли бы вы, если возможно, пригласить меня танцевать сегодня вечером?

Торнтон, казалось, не был ни шокирован, ни польщен ее смелой просьбой, и она смотрела, как его твердо очерченные губы произнесли ответ:

– Нет.

Элизабет была оскорблена и поражена отказом, но еще больше ее поразило явное сожаление, прозвучавшее в его голосе, и посмотрела ему в лицо. Она долго смотрела на это непроницаемое лицо, но звук смеющихся голосов где-то поблизости разрушил чары. Пытаясь выйти из затруднительного положения, в которое прежде всего ей не следовало себя ставить, Элизабет подобрала юбку, намереваясь уйти. С огромным усилием, стараясь голосом не выдать своих чувств, она произнесла со спокойным достоинством:

– До свидания, мистер Торнтон.

Он отшвырнул сигару и кивнул:

– До свидания, мисс Камерон. – И ушел.

Ее подруги, смеясь и разговаривая, поднялись наверх в отведенные им комнаты, чтобы переодеться к вечерним танцам. В тот момент, когда Элизабет вошла вслед за ними, разговоры и смех сразу прекратились, оставив у девушки мимолетное неприятное подозрение, что подруги смеялись и говорили о ней.

– Ну? – Пенелопа спросила со смехом, предвкушая ответ. – Не держи нас в неведении. Произвела на него впечатление?

  20