31 
В целом вот так. Рекомендованы транквилизаторы, диета, свежий воздух, гимнастика и так далее, и тому подобное. После этого... — Прокурор пролистал историю болезни, отложив в сторону фотокопии электрокардиограмм, результаты анализа крови, анкеты и написанные от руки письма. — Вот... Спустя два года она снова поступила в больницу точно в таком же состоянии. Опять те же анализы, и уже другой психиатр дает такое же заключение: «Замкнута, обеспокоенна, скрывает причину начала депрессии». Здесь даже приложена запись разговора с ней:
«— Вы говорите: «Если бы все было так, как должно быть». Не могли бы вы разъяснить мне ваши слова?
— Существуют проблемы. Однажды все в моей жизни будет так, как должно быть.
— У вас есть конкретные причины думать, что ваша жизненная ситуация радикально изменится?
— Да, есть.
— И вы можете мне рассказать, какие это причины?
— Конечно нет. Это очень личное и... Запутанное. Вам будет сложно понять».
— Вы думаете, она шантажировала своего отца?
— Если и так, у нее это плохо получалось. Она расплакалась потому, что не могла внести плату за ремонт в доме... То есть так сказал бакалейщик...
— Вы ему поверили?
— Я верю, он не лжет.
— Значит, вы думаете, что это правда?
— О нет-нет... Это не может быть правдой. Нет. Насколько я понимаю, это связано с ее визитом ко мне. Эта квартира ей не принадлежала. Открытка с текстом «Теперь мы знаем, где ты живешь» типична для беспринципных адвокатов, заинтересованных в быстром выселении.
Прокурор взглянул на бумаги, доставленные из квартиры Хирш и сваленные на его столе.
— В этой куче я не найду документов на дом.
— Не найдете, — согласился инспектор.
— И наверняка договора об арендной плате тоже не найду.
— Наверняка не найдете.
— Тогда мы должны искать владельца квартиры в городском Земельном кадастре... Как всегда, будем надеяться, что запись не слишком устарела.
— Зато в ее документах, в письме или где-нибудь еще вы, наверно, сможете найти имя ее адвоката, — предположил инспектор. — Она упоминала о том, что у нее есть адвокат и что она собирается проконсультироваться с ним, когда я объяснил, что ее, может быть, пытаются выселить из квартиры.
— Было бы неплохо, — согласился прокурор — Но в любом случае, я на это не рассчитываю. Эти папки взяты из картотеки. Они были в идеальном порядке. Любой, кто хотел уничтожить компрометирующие документы, без труда мог их найти.
— Это...
— Что такое?
— Пытаюсь вспомнить, что она сказала мне в кабинете. Когда я предположил, что кто-то пытается напугать ее и заставить съехать... Сказала, что у нее еще есть в запасе припрятанный козырь или даже козыри.
Нахмурившись, прокурор откинулся на спинку кресла.
— По-видимому, она показала свои козыри и таким образом подписала себе смертный приговор. Но больше всего меня поражает, что тот, с кем она имела дело, отреагировал так быстро и результативно. А вас это не удивляет?
— Меня... Нет-нет...
— Наверняка, инспектор, после визита к вам она встретилась с адвокатом, раскрыла свои карты, и лишь потом произошло убийство.
— Она могла ему просто позвонить по телефону.
— Но с какой скоростью все произошло! Должно быть, погибшая пролежала в квартире два или скорее один день. Думаю, даже когда мы получим протокол вскрытия, вряд ли найдем там более точные цифры. Вы когда-нибудь сталкивались с убийством, продуманным и выполненным так быстро, если, конечно, речь не идет об организованной преступности?
— Нет, боюсь, что не сталкивался.
— И что? Вы, конечно, не думаете, что здесь есть какая-то связь с организованной преступностью?
— Нет-нет...
Казалось, прокурор начал терять свое хваленое терпение и замолчал. Инспектор переживал, поскольку ничего разумного он предложить не мог, да к тому же еще должен был зайти в участок, прежде чем снова ехать на виллу Л'Уливето, где от него толку еще меньше. Инспектор объяснил, почему ему нужно спешить, и прокурор его отпустил. На прощание прокурор без тени раздражения пожал инспектору руку. Но кто их знает, этих прокуроров? Они умнее и более образованны, чем инспекторы. Прокуроры умеют скрывать свою досаду, потом она все равно выльется наружу. Он казался хорошим человеком, но не стоит торопиться с выводами так, как это делает сам прокурор, когда дело касается скорости и результативности. Они не видели мотива. Даже если и были правы в своих предположениях, в первую очередь удивляла не скорость совершения убийства, а оно само. Допустим, мотивом преступления было содержимое сейфа, и, кто бы его ни взял, он действительно бывал в доме раньше. В таком случае, не было необходимости убивать, ведь обычная кража вызвала бы гораздо меньший ажиотаж. Ненужное убийство... Скорость и результативность? Нет-нет...
31 
