Особенно,... 
82 
– А где наша лошадь? – обернувшись, воскликнула я. Милы нигде не было видно.
– Не надо было позволять ей пить воду, она же волшебная, теперь все, она растаяла. Чародейные животные не могут пересекать воду, и им нельзя позволять даже подходить к ней.
– И где ты был раньше, умник?
– Да так… задумался, в смысле отвлекся, когда увидел… ну эту, с волосами, – мечтательно мурлыкнул кот.
Я почему-то знала, что даже если Алекс нарисует новую лошадку, это уже не поможет. По каким-то правилам этого мира, мы должны были выбираться другим путем, не повторяя ходов. Хотя и жаль, что я ее больше не увижу, это была моя первая собственная лошадь.
Мы перешли реку по шатким доскам акведука, сквозь широкие щели было видно, как медленно движется вода, сверкая под небосводом из биллиона звезд. Командор держал меня за руку, и глаза его были прекраснее всех этих звезд. Су-анасы так и не вынырнула. Ей же лучше, в таком романтическом настроении она у меня недолго бы заигрывала с чужим мужем…
– Что дальше? – спросил агент 013, на том берегу мы уперлись в сплошной частокол деревьев. – Пойдем через лес?
– Ну не идти же назад, там мы уже все видели. К тому же это не лес, а роща.
Я немного успокоилась, а потому храбро послала кота вперед. Уже через минуту он резво вернулся назад, доложив, что встретил барана с козлом. Накуриться ему было негде, валерьянку мы с собой не брали, пришлось верить на слово…
В рощице или, скорее, перелеске мы действительно встретили козла и барана с мешком за плечами. Они шли на задних ногах, как и положено сказочным героям, и весело напевали: «Кил мэнда кюбяляк, Сейляшик бергяляп!»
Это были слова из народной песенки про бабочку и мужика, который хотел с ней пообщаться. Либо под бабочкой подразумевалась все-таки женщина, либо мужик был пьян, либо клинический случай…
Кажется, моим агентам надо включить «переводчики». Я, подумав, тоже не стала полагаться на хорошее знание родного языка. Но, как оказалось, в сказке языковых барьеров не существует, мы понимали все.
Заметив нас, животные остановились, топчась на месте, о чем-то перешептываясь и поглядывая в нашу сторону с нездоровым подозрением. Хотя, можно подумать, девушка, мужчина и кот – такое уж исключительное зрелище.
На себя бы посмотрели! Козел походил на Гэндальфа с рогами, а у барана был такой испуганный вид, словно он замешан в противоправных действиях. Наконец именно козел выступил вперед и смерил нас грозным взглядом:
– Эй, вы, берегитесь и бойтесь. У нас в мешке человечьи головы, одна больше другой!
– Ну, мы на это не купимся. Что же он у вас тогда такой маленький? – логично вскинул бровки Профессор.
Козел задумался:
– А мы их высушили! Черепа вытащили, что лишнюю тяжесть зря таскать, микикики? – Он торжествующе сложил копыта на груди и задрал тощую бороденку.
– Чего-чего? – переспросил кот.
– Это по-татарски «ме-е-е», так блеют наши козы, понятно тебе? – шепотом пояснила я. Кот неуверенно кивнул, вообще-то он у нас полиглот, теперь будет изучать и международный козлиный со всеми акцентами и диалектами.
– И чего вы хотите от нас? – вежливо поинтересовался Алекс, глядя краем глаза на барана, который делал копытами такие замысловатые знаки своему товарищу, что это стало походить на какой-то дикий танец. Я так поняла, он предлагал лучше сматываться поскорее. Но козел отвернулся от друга.
– Кошелек или жизнь! – решительно заявил он.
– Вот это наглость! – возмутился Профессор и, сжимая кулачки, многообещающе процедил сквозь зубы: – Ну держись, разбойник рогатый! Не вмешивайтесь, друзья, мне нужна психологическая разрядка…
Клич котов-самураев вновь взлетел в воздух! Одним пружинистым прыжком оседлав опешившего козла, наш интеллигентный напарник выпустил когти. Клочья козьей шерсти полетели во все стороны, рогатый упрямец пытался сопротивляться, а мы с мужем уже по-семейному спорили, на сколько хватит козла. Командор считал, что тот продержится все пять минут, а я давала не больше двух. Баран, схватившись за голову и бросив мешок, предательски исчез в лесу. Я подошла и неторопливо рассмотрела трофей:
– Чудесный улов – кроличий хвостик да бычьи рога. А где человеческие головы? – Я бросила мешок, оставив себе хвостик. Для эротического костюма пригодится, у меня уже были подаренные Алексом новогодние заячьи уши.
– Нас тоже грабили, и не раз, но мы же не царапаемся-а! – прыгая на месте, оправдывался козел, пока кот, сидя у него на голове, грыз ему ухо. – Микикики, микикики, пощади меня, храбрый котик! Сдаю-усь!
82 
