17 
— Но ему же тысяча лет! — с жаром воскликнула она. — А он как ни в чем не бывало является мне — пусть даже и во сне. Скажи, как такое возможно?
— Может, он бессмертный? — неуверенно предположил Дэвид. Розалин насмешливо хмыкнула: придет же такое в голову! Дэвид улыбнулся и как бы между прочим поинтересовался:
— Ну как, на этот раз ты спрашивала его о проклятии?
— Куда там — я так перепугалась, что у меня от страха все мысли в голове перепутались. Я сказала призраку, чтобы он уходил, и он исчез, но перед этим заявил, что уйдет только тогда, когда посчитает нужным. Если же решит остаться, то я ничего не смогу сделать — мне не удастся от него избавиться.
— Пока ты не проснешься, — добавил Дэвид. Розалин широко улыбнулась, и на лице ее отразилось явное облегчение — и как она сама не додумалась до такой простой вещи? У нее прямо гора свалилась с плеч!
— Как жаль, что я не подумала об этом во сне!
— Но теперь-то ты знаешь и, может быть, в следующий раз вовремя вспомнишь и…
— Но я больше не желаю видеть во сне привидение, — прервала она его. Однако в голосе ее не было уверенности.
— Хорошо, хорошо, но если это опять случится, постарайся все же выведать у викинга что-нибудь о проклятии. Мне ужасно любопытно, как твое подсознание разрешит загадку древнего клинка.
Розалии хмуро кивнула: она и наяву-то не переставала думать о всяких сверхъестественных чудесах — что уж тут говорить о подсознании.
— Да, кстати, — продолжал Дэвид. — Я нисколько не удивлен рассказом о твоем странном сновидении — теперь я понимаю, чем оно было вызвано. Посмотри в окно, разве ты не заметила, что грозовая туча, которая все эти дни кружила неподалеку, наконец достигла наших мест?
Розалии быстро обернулась к окну. Да, так и есть — на дворе и в самом деле шел проливной дождь, настоящий летний ливень. Когда Розалин отвернулась от окна, на лице ее сияла довольная улыбка.
— Никогда не думала, что буду так радоваться дождю, — ликовала она. — Знаешь, Дэвид, я уже готова была поверить во всякую потустороннюю чепуху, когда два дня подряд слышала раскаты грома, а между тем на небе не было ни единого облачка. Похоже, сегодня наконец-то разразилась настоящая гроза — совершенно нормальное атмосферное явление. Дэвид расхохотался:
— Я вижу, ты становишься суеверной. Розалин слегка покраснела, но улыбка не сходила у нее с лица.
— Совсем чуть-чуть, — лукаво ответила она.
Каким-то образом ей удалось на время выбросить из головы мысли о призраках, викингах и древних проклятиях, и остаток дня она провела в обществе Дэвида, беседуя на всякие отвлеченные темы. Но это стоило ей немалых усилий.
На следующей неделе она собиралась начать работу над книгой. Для этого нужно было многое успеть: посетить музеи, книжные магазины, старинные библиотеки, в которых хранились редкие печатные издания, и, конечно же, места древних битв и сражений. Времени на всякую чепуху, вроде странных сновидений, у нее совсем не оставалось. К тому же, размышляя об этом, она все равно не узнала бы тайну Проклятья Бладдринкера…
Поздно вечером, свернувшись калачиком в своей постели, Розалин тщетно пыталась заснуть. Ей не давала покоя одна мысль: что, если все случившееся с ней было наяву?
Ведь если она не нашла никаких доказательств того, что стала жертвой мистификации, значит, она разговаривала с привидением? Л это влекло за собой еще больше вопросов.
Торн Бладдринкер послушно исчезал по первому ее слову, но что, если он говорил правду и уходил обратно в свой запредельный мир, когда сам этого хотел? Что ей было известно о привидениях? Ровным счетом ничего, кроме того, что она решительно отказывалась верить в их существование — или пыталась себя в этом убедить. Неужели из-за проклятия, которое было наложено на клинок, его хозяин не нашел покоя в загробном мире?
Сэр Айзек боялся, что будет проклят навеки, если меч попадет в руки женщины. Может быть, потому, что только женщина способна вызвать призрак древнего викинга? Неужели она не избавится от привидения, пока владеет мечом? Эта мысль одновременно и пугала, и притягивала. Уж если она связалась с таким симпатичным призраком, то почему бы…
Розалин со стоном откинулась на подушку. Неужели она и вправду начинает верить в этот вздор? Но что если… что если Бладдринкер — настоящий призрак древнего викинга, который существует без малого тысячу лет?
Сердце ее учащенно забилось. Как можно упустить такую возможность! Ведь этот призрак, вероятно, был свидетелем многих памятных событий истории! Может, он поведает ей о малоизвестных фактах эпохи средневековья и таким образом окажет незаменимую помощь в ее исследованиях?
17 
