43 
Но как только она почувствовала тяжесть клинка, ее сразу же стали одолевать сомнения. Ей, которая всегда стремилась всему найти логичное объяснение, было трудно да почти невозможно поверить, что меч способен рассекать временной пласт, как рождественский пудинг. Нет, она все-таки была права — так она потеряет и меч, и…
— Дай мне его, Розалин.
Она закрыла глаза и чуть не застонала. Этот хриплый голос заставил ее мгновенно забыть все сомнения.
Розалин обернулась и увидела викинга. Он был от нее не так близко, как она предполагала, и протягивал руку, как бы прося положить в нее меч.
Розалин не смогла устоять перед его бессловесной мольбой и буквально сунула меч ему в руку. Она так разволновалась, что даже не сразу заметила, как преобразился древний клинок Проклятье Бладдрннкера, когда пальцы Торна благоговейно сжали его рукоять. Как по волшебству маленькие зазубрины с обеих сторон лезвия исчезли, и почерневший от времени металл вновь засиял серебряным блеском, а тусклые янтари на рукояти меча вспыхнули золотистым огнем.
Должно быть, все это ей привиделось — во всем виноваты игра света и ее волнение: ведь викинг и меч сейчас исчезнут. В душе Розалин еще теплилась надежда, что, если она закроет глаза, волшебная сила перенесет ее в другое столетие и все, о чем говорил Торн, сбудется.
Ухватившись за эту мысль как за спасительную соломинку, Розалин крепко зажмурилась. Но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Она по-прежнему слышала негромкое тиканье стенных часов и легкое дуновение ночного ветерка из распахнутого окна.
— Мы не можем покинуть это время, — послышался вдруг голос Торна, — пока ты не произнесешь вслух, что согласна отправиться вместе со мной… по своей воле.
Розалин открыла глаза. Да, так и есть, они все еще в спальне — да иного и быть не может: он же сказал, что они пока находятся здесь. Торн стоял рядом, крепко сжимая в руке Проклятье Бладдринкера. Выражение его лица было хмуро, даже мрачно. Из-за ее молчания? Значит, он и вправду не может исчезнуть без ее согласия?
Эта мысль ее несколько успокоила. Розалин решила, что для вящей уверенности ей необходимо забрать у него меч, но ей не хотелось вновь прочесть в его глазах разочарование, а тем более быть его причиной, и она остановилась в нерешительности. В этот момент в ней заговорил голос рассудка, напомнивший ей, что в противном случае разочарование ждет ее.
Глядя на поникшую фигуру могучего викинга, Розалин готова была поверить, что Торн действительно надеется, что путешествие во времени возможно. Вскоре ему придется убедиться в обратном, и он наконец поймет, что "божественный Один» его попросту надул. Но для этого она должна сначала согласиться на следственный эксперимент.
Розалин не хотелось давать согласие: ведь неудача еще больше расстроит доверчивого простака. Но в то же время она понимала: никто из них не узнает этого наверное, пока она не сделает со своей стороны все, что от нее требуется.
Розалин уже готова была сказать то, что он так хотел от нее услышать, но решила, что сначала — для собственного спокойствия — ей следует уточнить один вопрос.
— Торн, я хочу, чтобы ты уяснил себе следующее: я даю тебе меч только на время. В этом вопросе между нами должна быть полная ясность. И ты вернешь его мне, как только я тебя об этом попрошу, договорились?
Он ответил ей не сразу. Наступило долгое молчание, затем он коротко и, видимо, неохотно кивнул. Однако для Розалин этого было вполне достаточно. Тем не менее она добавила:
— И еще: обещай мне, что мы вернемся сюда по первому моему слову.
На сей раз ответ последовал быстрее:
— Обещаю.
— Вот и отлично, — продолжала она и даже попыталась улыбнуться. — Я согласна отправиться с тобой туда, куда ты пожелаешь, по своей собственной воле.
При этих словах лицо викинга просияло счастливой улыбкой, и не успела Розалии зажмурить глаза, как ее обступил мрак; возникло ощущение, словно она плывет по воздуху. В следующее мгновение она услышала лязг металла, лошадиное ржание, топот копыт — и ее изумленным глазам представились тысячи закованных в броню воинов, сражавшихся с таким остервенением, словно им нужно было во что бы то ни стало уничтожить друг друга.
Глава 17
Несмотря на то, что вокруг кипел бой, Розалин, потрясенная всем случившимся, в неподвижном оцепенении смотрела на окружавших ее средневековых воинов. Мозг ее лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение происходившему. Сначала она подумала о наркотических галлюцинациях и голографических изображениях, но, отбросив эту теорию как не правдоподобную, решила, что все происходящее с ней — очередной кошмарный сон.
43 
