Смерть в чужой стране : Леон Донна : Страница

— Идите по коридору, вот он — за моей спиной, сверните направо, третья дверь налево, — сказала она, потом повернулась к беременной женщине в армейской форме, которая вошла и стала рядом с Брунетти.

Брунетти отошел от стола и зашагал в указанном направлении и не обернулся — подумал он с гордостью, — не обернулся, чтобы взглянуть на женщину в армейской форме, беременную женщину в мундире.

Он остановился перед третьей дверью с четкой табличкой «Отдел санинспекции» и постучал. Никто не ответил, он постучал еще раз. По-прежнему никто не ответил, тогда он нажал на круглую ручку, отметив про себя, что ручка круглая, а не удлиненная, открыл дверь и вошел. В маленькой комнате стояло три металлических стола, каждый с задвинутым под столешницу стулом, и два шкафа с папками, поверх которых свисали длинные стебли изможденного растения, сильно нуждавшегося в том, чтобы его полили и отерли от пыли. На стене висела — чего и следовало ожидать — доска объявлений, на этот раз покрытая объявлениями и диаграммами. Два стола со следами обычной канцелярской работы: бумаги, бланки, папки, ручки, карандаши. На третьем помещались монитор и клавиатура, но вокруг них было подозрительно пустынно. Брунетти уселся на стул, явно предназначенный для посетителей. Один из телефонов — на каждом столе стояло по одному — зазвонил и, прозвонив семь раз, смолк. Брунетти прождал несколько минут, потом подошел к двери и выглянул в коридор. Мимо шла медсестра, и Брунетти спросил у нее, не знает ли она, где служащие из этого отдела.

— Сейчас придут, сэр, — ответила та, как и положено по международному кодексу, по которому сослуживцы покрывают друг друга перед незнакомыми людьми. Ведь эти люди, возможно, посланы к ним выяснить, кто занят работой, а кто нет.

Брунетти, вернувшись в кабинет, притворил дверь.

Как и во всяком кабинете, здесь были обычные карикатуры, почтовые открытки и написанные от руки записки вперемешку с официальными уведомлениями. На всех карикатурах были нарисованы военные или врачи, а на большинстве открыток были изображены либо минареты, либо археологические раскопки. Он отколол первую и прочел, что Боб шлет привет с Блю-Моск. Вторая сообщала, что Бобу понравился Колизей. Но третья, на которой был изображен верблюд перед пирамидами, сообщала гораздо более интересные сведения — что М. и Т. закончили инспекцию кухонь и возвращаются во вторник. Он приколол третью открытку на место и отошел от доски.

— Могу я вам помочь? — сказал голос у него за спиной.

Он узнал ее голос, повернулся, и тут она узнала его.

— Мистер Брунетти, что вы здесь делаете? — Похоже, она была очень удивлена.

— Доброе утро, доктор Питерc. Я говорил вам, что приеду посмотреть, нельзя ли что-нибудь выяснить о сержанте Фостере. Мне сказали, что это отдел санитарной инспекции, поэтому я и пришел сюда, надеясь встретиться с кем-нибудь, кто с ним работал. Но как видите, — сказал он, обводя рукой пустую комнату и делая два шага от стены, — здесь никого нет.

— Все на совещании, — объяснила она. — Пытаются разобраться, как разделить между собой работу, пока не найдется замена Майку.

— А вы почему не на совещании? — спросил он. В ответ она вынула из нагрудного кармана своего белого халата стетоскоп и сказала:

— Как вы помните, я педиатр.

— Понятно.

— Они должны вернуться очень скоро, — сказала она, не дожидаясь вопроса. — С кем бы вам хотелось поговорить?

— Не знаю. Кто был наиболее близок Фостеру по работе?

— Я уже вам сказала, что Майк по большей части сам вел дела отдела.

— Значит, бесполезно с кем-то разговаривать?

— Я не могу ответить, мистер Брунетти, поскольку не представляю, что вы хотите узнать.

Брунетти допускал, что ее раздражение было результатом нервозности, поэтому оставил эту тему и вместо этого спросил:

— Вы не знаете, сержант Фостер пил?

— Пил?

— Спиртное.

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: