Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
31 
Когда подушек уже не осталось, она хотела найти еще что-нибудь. Но как это сделать с полунадетыми джинсами? Тогда Денни схватила отброшенное одеяло и завернулась в него с головой.
— Уходи, — глухо сказала она.
Черт возьми, эти тридцать секунд страсти сослужили ей плохую службу. Они превратили ее в ее родителей! Мгновенная потеря контроля — и такие ужасные последствия. Мать и отец — наглядный пример влюбленных, которые готовы были сгореть на костре во имя любви, но потом враждовали друг с другом всю совместную жизнь.
В тусклом свете огня она видела, что Джошуа еще не ушел. Он отыскал огарок свечи, зажег его и стал шарить по полкам, доставая какие-то банки.
— Хочешь что-нибудь поесть? — миролюбиво спросил он, словно она еще несколько мгновений назад не была мегерой. А также полной дурой.
Конечно, она хотела есть! Именно так она всегда справлялась с душевной болью. Именно поэтому джинсы не налезали на нес. Денни отбросила их в сторону и, плотнее завернувшись в одеяло, подошла к нему. Если он прикинулся, что ничего не случилось, то так же поступит и она.
— Вот это выглядит заманчиво, — сказала она, беря в руки пачку спагетти.
— Превосходные спагетти, — согласился он, непрерывно глядя только на нее, словно спагетти была запрещенная еда — подобно яблоку в саду Эдема.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Как вкусно, — безжизненно произнесла Денни. — Спасибо, что приготовил обед.
Джошуа старался, как мог, приготовить пищу на огне, но результат был удручающим.
— Все сгорело, — заметил он.
Что-то вспыхнуло в ее глазах — беспомощное и страдальческое, — но сразу же исчезло. На самом деле для него не имело значения, что у них было на ужин: лобстеры, трюфели или спагетти. Все, что он отправлял в себе в рот, было безвкусным, как опилки.
Мир стал мрачным, потому что он обидел ее. Оскорбил. Отверг.
Но ведь это, черт возьми, было сделано для ее блага!
Он сделал ошибку, взглянув на нее: в золотистом отблеске огня лицо ее было невозмутимым, но он увидел боль, скрывавшуюся под спокойной внешностью.
Ему захотелось вернуть то, что он потерял. Но не горячие поцелуи: у него их было много в жизни и будет еще множество.
Джошуа хотел вернуть назад то редкое ощущение доверия, которое он испытывал к ней — и которое она испытывала к нему. Хотел вернуть назад ту легкость, которая возникла между ними за последние несколько дней, ощущение товарищества.
— Хочешь поиграть в карты? — спросил он ее.
От взгляда, которым она одарила его, могли завянуть едва распустившиеся розы.
— Нет, спасибо.
— В шарады?
Никакого ответа.
— Ты хочешь десерт?
В глазах се блеснул интерес, но сразу же потух.
— Вечер будет долгим, Денни.
— Сожалею, что тебе придется немного поскучать.
— Разве может кто-то скучать рядом с тобой, — пробормотал Джошуа. — С такой несносной, обидчивой, не слушающей, что ей говорят, не понимающей, что стараются ради ее же блага...
Она прервала его:
— А что у нас на десерт?
— Шоколадный кекс. Я могу приготовить его из порошка. — Избегая ее осуждающего взгляда, он встал, крепче прихватив одеяло, и направился к полкам.
Пошарив в полумраке, Джошуа нашел еще одну кастрюлю, насыпал туда порошок и добавил воды. Размешав над огнем получившуюся массу, он направился к Денни.
— Ты будешь есть такой кекс? — спросил он.
— Конечно. Девушка, которая не влезает в свои джинсы, все простит ради кекса, — ответила она. — Даже ради горелого.
— Ты ошибаешься, — утешил он ее. — Джинсы тебе в самый раз, и ты выглядишь в них прекрасно. — А затем осторожно спросил: — А что «простит»?
— Я хотела с тобой целоваться. А ты не стал.
— Мне больше нужен друг, чем партнер для поцелуев. Разве ты не знаешь, как быстро все улетучивается, когда люди доходят до этого? — Джошуа чуть ли не добавил: прежде чем они к этому готовы, — но промолчал. Ведь она подумает, что когда-нибудь он будет готов, а у него такой уверенности не было.
Молчание.
— Послушай, — тихо сказал он. — Прости меня. Давай есть кекс. — Сердце его забилось сильнее, когда она опустилась на диван рядом с ним.
Зачерпнув ложкой сладкую липкую смесь, он поднес ее ко рту Денни, стараясь не смотреть на ее губы. Но все-таки не удержался и посмотрел. Девушка облизала ложку так, словно это действие пришло из Камасутры.
31 
