62 
— Они из магазина Эрин. — Она постучала по его карточке. — «Цветы Эрин».
Слейд прочитал адрес под эмблемой. Магазин находился примерно в трех кварталах от больницы.
— Должно быть, Энди позвонил в ближайший от больницы цветочный магазин, как только проснулся.
— А владелица ближайшего магазина — Эрин. — Шейла сама им иногда пользовалась и знала, что Эрин открывает магазин в семь утра. — Я принимала ее ребенка в день святого Валентина, — прошептала Шейла, убирая карточку в конверт.
Она взяла другую карточку. Николь и Деннис прислали композицию из желтых хризантем в форме большой собаки. Глазами были маргаритки, а носом — какой-то неизвестный ей цветок. Слезы снова подступили к ее глазам. Для женщины, которая никогда не плачет, она стала слишком слезливой, подумала Шейла, беря предложенный Слейдом носовой платок.
— Должно быть, Эрин позвонила остальным, и они все прислали цветы.
— Их много, остальных, — заметил Слейд, глядя на изобилие цветов.
Шейла решила, что прочитает остальные карточки позже. Приятно ощущать поддержку друзей. А еще приятней — поддержку мужчины, которого любишь. Для нее это момент незабываемого счастья, и она сделает все возможное, чтобы насладиться им в полной мере.
Это значит — не позволять гордости, гневу или страху брать над ней верх.
Слейд вытянул еще одну карточку из корзины, в которой, казалось, были представлены все известные человеку цветы. Из редакции, отдел досуга.
— Куда мы все это поставим?
— Я могу позвонить сестре Ингрид. У ее парня фургон, — вспомнила Шейла.
Слейд увлек жену в сторону, подальше от цветов и медсестер, смотревших и слушавших. Они вернулись в палату Ребекки. Девочка мирно спала, и Слейду стало полегче.
— Я никогда не отпущу Ребекку на свидание с парнем, у которого есть фургон.
Впервые после того, как Ребекка заболела, Шейле стало весело.
— Почему? Чем ты занимался в фургонах?
Слейд усмехнулся.
— Тем, о чем лучше не упоминать при дамах. — И он подумал, что просто покажет ей, как только это станет возможным. Он сунул руку в карман, и его пальцы на что-то наткнулись. — О, чуть не забыл. Я кое-что привез тебе из Вашингтона.
Шейла выжидательно смотрела на него.
Слейд открыл большим пальцем коробочку в кармане и вынул инкрустированное бриллиантами кольцо. Волнуясь, он надел его Шейле на палец.
— Слейд, она прекрасно, — прошептала Шейла.
Он пожал плечами.
— У моей новобрачной должно быть кольцо. Извини, что так поздно.
— Нет, как раз вовремя. И тебе не придется ни о чем жалеть. Никогда.
— Я буду напоминать тебе эти слова время от времени, — усмехнулся он.
— Так как поживает моя пациентка?
В палату вошел доктор Вильямс. В щегольском костюме и галстуке он выглядел почти так же официально, как предыдущей ночью.
— Ей лучше, Бен.
Доктор взглянул на Шейлу.
— Я рад это слышать, но ты, Шейла, выглядишь неважно.
Шейла провела рукой по волосам. Конечно, не помешал бы хороший душ и чистая одежда. И зубная щетка. Ну да ладно. На душе у нее светло, как в День независимости, а все потому, что у Ребекки спал жар.
Шейла усмехнулась.
— Это твое медицинское заключение?
Доктор Вильямс посмотрел на нее строго, прибегнув к взгляду, которым пользовался, когда читал нотации одной из своих дочерей. Взяв карту Ребекки, он быстро просмотрел ночные записи.
— Это мое человеческое наблюдение. — Отложив карту, он взглянул на Слейда. — Не могли бы вы отвезти вашу жену домой, чтобы она поспала, переоделась, приняла душ? Привела себя в приличный вид? — Не теряя времени, он быстро и квалифицированно обследовал Ребекку.
Следя, как врач слушает сердце и легкие Ребекки, Слейд по порядку ответил на его вопросы:
— Нет, нет, нет, и у нее уже приличный вид. Шейла, знаете ли, очень независимая дама.
Врач фыркнул, надевая стетоскоп на шею.
— Ну, тогда примите мои соболезнования. У вас хлопот полон рот. Я знаю. Я сам женат на одной из таких независимых дам. — Он с улыбкой взглянул на Ребекку. — Они растят независимых дочерей.
Слейда вопрос детской независимости не волновал, были бы здоровы.
— Ваш вердикт?
62 
