Особенно,... 
85 
— Я не знаю.
— Не можешь вспомнить?
— Послушайте, мы траха… занимались сексом. Затем появились карабинеры, разбили мне нос и избили меня. Теперь у меня не все в порядке с головой.
— А, понимаю. Избирательная амнезия. Хорошо. А для чего служили парики, бороды, усы и театральный грим, найденные на вилле?
Дзуккини посмотрел сначала на Алвизи, затем на Де Сантиса.
— У нас был театр. Мы хотели поставить «Генриха Пятого», но затем дело как-то заглохло.
— И как давно это было?
— Три года назад.
— Вам кажется, в это можно поверить?
— Это правда.
Дзуккини было не до шуток, и Де Сантис решил слегка поиздеваться над ним.
— Итак, три года назад члены «Белой скобка н скобка а скобка к скобка ции» решают осуществить постановку «Генриха Пятого», для чего покупают бороды, усы и парики из очень дорогих — под натуральные — материалов. Расходы — несоизмеримые с любительской постановкой. Из этой затеи ничего не получается, и все принадлежности остаются лежать у вас дома. Все верно?
— Да.
— Где вы были в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря?
Алвизи достал из сумки какой-то листок и протянул Де Сантису.
— Что это? — спросил тот.
— Заявления, оставленные в моей конторе господами Маттео Дзанетти, Стефано Дельи Эспости и Кристианом Джованнини. В них говорится, что мой клиент провел ночь с двадцатого на двадцать первое декабря в их компании.
— Господин адвокат, — осадил его Де Сантис, — я уважаю ваше мнение, но предпочтительно, чтобы ваш клиент лично отвечал на мои вопросы.
— Да, конечно.
Дзуккини, отвечая, разглядывал пол.
— Я был с тремя друзьями.
— Они также — борцы «Белой скобка н скобка а скобка к скобка ции»?
— Да.
— Где вы находились?
— На вилле.
— Вы оставались там всю ночь?
— До половины четвертого.
— А потом?
— Мы пошли спать.
— То есть все разошлись по домам?
— Конечно.
— Вы остались один на вилле?
— Да, один.
— Другими словами, после половины четвертого алиби у вас нет?
— Я лег спать.
Де Сантис, Алвизи и Кау прекрасно знали, что пожар в гипермаркете начался намного раньше.
— Вы можете перечислить имена друзей, с которыми были в ту ночь?
— Да. Это Маттео Дзанетти, Кристиано Джованнини, Стефано Дельи Эспости.
— А помните ли вы ночь с двадцать девятого на тридцатое ноября? Хорошо подумайте, ведь это было достаточно давно.
У Алвизи мелькнула мысль, что в этом вопросе Де Сантис продемонстрировал гибкость. Вероятно, прокуратура располагала данными о том, где Дзуккини провел ночь, когда был убит Лукман, но не имела точных сведений о его передвижениях во время пожара в гипермаркете. Однако, судя по статьям в газетах, формально его клиенту обвинение в убийстве предъявлено не было. Тем не менее адвокат не стал задавать встречные вопросы, чтобы не попасть в ловушку, толком не зная, как оттуда выбраться.
— Я был на дискотеке, — ответил Дзуккини.
— Вас там кто-нибудь видел?
— Я быстро ушел оттуда, не встретив никого из знакомых.
— Вы ходили туда один?
— Нет.
— Кто с вами был?
— Аврора.
— Аврора Мальи?
— Да. — Лицо Дзуккини стало пунцовым: единственной, кто мог подтвердить его алиби, оказалась изнасилованная им девушка.
— Хорошо, мы уточним это у нее.
— Она ненавидит меня и, возможно, ничего не скажет.
— Почему же она должна ненавидеть вас, вы же просто развлекались вместе?
— Да, мы просто развлекались.
Пока адвокат Алвизи с интересом разглядывал потолок, Дзуккини, переменившись в лице, поднял взгляд на Де Сантиса.
— Мне нужно выйти отсюда.
— Ты знал Лукмана? Посмотри на фотографию.
— Впервые вижу.
— Ты уверен?
— У меня нет друзей-марокканцев.
— Он не из Марокко, а из Мавритании.
— Все равно. Я его не убивал.
— Тогда кто это сделал?
— Не знаю, я был с Авророй.
— Да, вы были с Авророй Мальи.
— Конечно.
Дзуккини снова посмотрел на Де Сантиса умоляющим взглядом.
— Я хочу выйти из тюрьмы.
— Это будет непросто.
— Я не виновен.
— Аврора Мальи и владельцы гипермаркета так не считают.
— Я никого не убивал.
— Вас никто не обвиняет в убийстве.
— Я уже ответил на все ваши вопросы.
— Господин адвокат, объясните вашему клиенту, что он может иметь при себе в камере.
85 
