28

Я сетовал на тяжелые выходные, не подозревая, что в понедельник на мою голову низвергнутся небеса.

Хотя за мной прислали не спецназ, а людей в штатском, и не домой, а в контору, да к тому же мне было сказано, что я нужен следствию только как человек, который может пролить свет на случившееся, мое препровождение в полицейский участок смахивало на арест. Все вели себя крайне вежливо, однако не оставляя мне иллюзии, что я имею право встать и уйти.

Впрочем, я и сам этого не хотел. Я не меньше их горел желанием узнать правду о жестоком убийстве Сэма Леви.

Воскресным вечером мертвого Леви обнаружил его парикмахер, который раз в неделю стриг и красил Сэма. Избитый в кровь старик был привязан к стулу. Смерть, скорее всего, наступила от разрыва сердца. Дом был перевернут вверх дном. Вначале полиция приняла случившиеся за неудачную попытку ограбления, но когда выяснилось, что отпечатки пальцев, найденные в комнатах, принадлежат одному и тому же лицу, то есть мне, они бросились за мной и выстроили другую версию.

Большую часть дня я просидел в участке, отвечая на их изнуряющие вопросы. Мне нетрудно было отвести от себя подозрения. Естественно, в участке находилась и Анжелина, которая опять пыталась сбежать, что сделало ее подозреваемой номер один. К середине дня мне почти удалось убедить детективов в том, что ни Анжелина, ни я сам к убийству не причастны. Тогда посыпались вопросы иного характера. Высказывал ли мистер Леви когда-нибудь опасения в том, что может быть ограблен? Не намекал ли он на то, что в доме хранится солидная сумма наличными? Я рассказал им о жемчугах. Не вызывало сомнений, что украшения находятся где-то в доме. К этому простому выводу, так же как и я, мог прийти любой гость Леви.

Что мне известно о секс-круизах в Таиланд и на Филиппины, которыми Леви увлекся вскоре после смерти сестры? Не упоминал ли он о том, что его пытались шантажировать? Не пытался ли я его шантажировать? Кто организовал его брак с филиппинкой? За какую сумму? Что произошло во время медового месяца в Ирландии? Могли ли ирландские экстремисты проведать о богатстве Леви?

Я сказал им все, что считал нужным, а что не считал нужным оставил при себе.

Отпустили меня ближе к вечеру. Три месяца назад подобное убийство богача было совершено в Южном Чешире. Полиция подозревала одну ливерпульскую банду. Никогда не понимал, отчего это чеширская полиция всегда приписывает кровавые преступления ливерпульцам. Имя Карлайла не упоминалось ни разу. Молчали они и об убийстве Одли. Поэтому я тоже ничего не сказал следователю о своих соображениях по поводу этих двоих. К тому же я крепко помнил угрозу Брэндона Карлайла и не собирался компрометировать Ди Элзворт, ее детишек и себя. Если Брэндон захочет устроить скандал, он не ограничится грязной статейкой в воскресной газете.

Возвращаясь к себе в Чорлтон, я пытался поверить в версию о бандитах из Ливерпуля. Пытался, но не сумел. Слишком много совпадений. Олли угораздило попасть под пули у входа в мой офис в тот момент, когда на его месте должна была находиться Марти, напросившаяся на встречу со мной. На следующий день Сэм Леви, старый приятель Карлайлов, выбирает из всех детективов города именно меня и уговаривает отправиться подальше на Восток, чтоб вернуть сбежавшую жену. Затем следует самое неприятное: как только Сэм обмолвился о сомнительных делишках семьи Карлайл, его не стало.

Жанин стояла у открытой двери в мою квартиру. За ее спиной не переставал звонить телефон.

– Вот так весь день напролет, – вымолвила она, едва дыша.

– Как?

– Вот так, нараспашку. С тех пор, как вломились полицейские, взяли кое-что из твоих вещей и уехали.

– Не волнуйся, я сам дал им ключ. Вещи вернут, как только убедятся, что на них нет крови Сэма Леви.

– Они думают, что ты убил этого старика? – крайне удивилась Жанин.

– Уже нет. В полиции называют это «исключить из списка подозреваемых». Естественно, что, обнаружив мои пальчики в чужом доме, они рады уличить частного сыщика в использовании богатого клиента в корыстных целях.

– Бараны!

Мне стало приятно оттого, что хоть кто-то сегодня был на моей стороне.

– Что еще?

– Телефон. Очуметь от этого звона. Но когда я снимаю трубку, на том конце ее вешают.

– Один-четыре-семь-один?

– Номер не определяется.

  79