очень нудно 
113 
— Здесь семь этажей. Администрация и главный пост охраны располагаются на первом. Главный пост контролирует передвижение персонала и внутренние лифты для пациентов. На втором этаже расположен небольшой медицинский пункт для престарелых и хронических больных. На третьем этаже — столовая и комнаты отдыха. Кроме того, там же есть переходы в бельэтаж, во двор и в палаты пациентов. На четвертом, пятом, шестом и седьмом квартируют наши постоянные обитатели. — Фолетта хохотнул. — Доктор Блэквелл называет их «клиентами». Интересный эвфемизм, не находите, учитывая, что сюда они прибывают в наручниках?
Они вышли из лифта и миновали пост охраны, аналогичный тому, что встретил их на первом этаже. Фолетта махнул рукой, и они проследовали по короткому коридору в его кабинет, заставленный картонными коробками, в которые были довольно небрежно свалены документы, оправленные в рамки дипломы и личные вещи.
— Прошу прощения за беспорядок, я все еще обустраиваюсь. — Фолетта убрал со стула принтер, жестом пригласил Доминику присесть и, неуклюже пробравшись сквозь завалы к кожаному креслу, расположился в нем, со вздохом удовлетворения откинувшись на спинку.
Он открыл ее личное дело.
— Хорошие оценки, хорошие рекомендации. Но существует множество учреждений, которые расположены гораздо ближе к месту вашей учебы. Что привело вас именно сюда?
Доминика прочистила горло.
— Мои родители живут в Санибеле. Это всего в двух часах езды от Майами. Но я не часто бываю дома.
Фолетта вел толстым пальцем по строчкам ее личного дела.
— Здесь сказано, что вы родом из Гватемалы.
— Да.
— И как же вы оказались во Флориде?
— Мои родители — мои настоящие родители — умерли, когда мне было шесть. И меня отправили к родственникам в Тампу.
— А дальше?
— Это важно?
Фолетта поднял на нее глаза. Они больше не казались сонными.
— Я не особо люблю сюрпризы, интерн Вазкез. Прежде чем разбираться со здешними обитателями, я хотел бы разобраться с психологией персонала. Большинство резидентов не создает особых проблем, тем не менее, важно помнить, что иногда мы имеем дело с крайне жестокими индивидуумами. Для меня безопасность превыше всего. Что с вами произошло в Тампе? Каким образом вы оказались в детском приюте?
— Достаточно сказать, что с моим двоюродным братом правила безопасности не сработали.
— Он изнасиловал вас?
Доминика решила ответить прямотой на прямоту:
— Если вам так важно это знать, то да. Мне тогда было всего десять.
— Вы наблюдались у психиатра?
— Да. Держи себя в руках, он проверяет тебя.
— Вам неприятно об этом говорить?
— Это случилось. И уже в прошлом. Да, я уверена, что это повлияло на выбор карьеры, если вы к этому клоните.
— И на ваши интересы тоже. Здесь сказано, что у вас черный пояс второй степени по тхэквондо. Случалось пользоваться навыками на практике?
— Только на соревнованиях. — Она улыбнулась. — И недавно на Юкатане. Я была на каникулах, а тот парень меня сильно разозлил.
Фолетта улыбнулся и закрыл дело.
— Отлично. У меня есть для вас особое задание, но я должен быть абсолютно уверен, что вы справитесь.
Вот оно.
— Сэр, я справлюсь с пациентом.
— С пациентом? — Его глаза стали настороженными.
— Или с пациенткой. С делом. Испытайте меня. Я же здесь для работы, сэр.
Фолетта достал из ящика стола толстую коричневую папку.
— Как вам уже известно, на этом государственном объекте работа построена на вере в мульти-дисциплинарный командный подход. Каждый резидент находится под наблюдением отдельного психиатра, клинического психолога, социального работника, сиделки и ответственного за реабилитацию терапевта. Первой моей реакцией, когда я только прибыл сюда, было ощущение, что все это как-то уж чересчур, но с результатами их работы не поспоришь, особенно когда дело касается таких не совсем конкретных вещей как жестокое обращение с пациентами и подготовка их к участию в последующих судебных разбирательствах.
— Но не в этом деле?
— Нет. Я хочу, чтобы этого резидента вы рассматривали как моего пациента из той больницы, где я работал штатным психологом.
— Не понимаю. Вы привезли его с собой?
— Шесть месяцев назад наша клиника лишилась финансирования. Он определенно не может вернуться в общество, поэтому его нужно было куда-то перевести. Я знаю историю его болезни как никто другой и поэтому подумал, что для всех заинтересованных лиц меньшим из зол будет оставить его под моей опекой.
113 
