83 
— Мой дядя первый же заявит без малейшего колебания: «Через месяц он к тебе охладеет».
— То же самое скажет и миссис Прайор.
— Миссис Йорк и мисс Мэнн будут мрачно намекать на то же.
— Ну, если они правдивые оракулы, то лучше не влюбляться.
— Что может быть лучше! Если только вам это удастся!
— Я предпочитаю сомневаться в их правоте.
— Как, значит, вы уже попались?
— Нет, а уж если бы попалась, то знаете, у каких правдивых советчиков попросила бы я совета?
— Любопытно узнать.
— Не у мужчин, не у женщин, молодых или старых, а у босоногого мальчугана-ирландца, что приходит к моим дверям просить подаяния; у мышки, что украдкой вылезает из норки; у птицы, что в снежную стужу стучит клювом в мое окно, прося бросить ей крошку; у собаки, что лижет мне руки и сидит у моих ног.
— А случалось ли вам встретить человека, ласкового к этим безобидным существам?
— А вам случалось ли встретить человека, к которому льнули бы такие существа, шли бы за ним следом, доверяли бы ему?
— У нас в доме есть старый пес и черная кошка. И я знаю человека, на коленях у которого обязательно усядется эта кошка или влезет к нему на плечо и с мурлыканьем начнет тереться о его щеку, а стоит ему показаться во дворе, как старый пес вылезает из своей конуры, и машет хвостом, и визжит от радости.
— А как же ведет себя этот «некто»?
— Ласково поглаживает кошку, позволяя ей расположиться как можно удобнее, а если встанет, то осторожно поднимет ее и опустит на пол, но никогда не отбросит грубо; так же и с собакой — он посвистит ей и приласкает ее.
— Правда? Уж не Роберт ли это?
— Ну конечно, Роберт.
— Прекрасный человек, — с жаром проговорила Шерли, и глаза ее сверкнули.
— Он и вправду прекрасен! Разве у него не красивые глаза, не тонкие черты лица, не высокий благородный лоб!
— Да, все это так, Каролина! Он и великодушен и хорош собой.
— Я была уверена, что вы сумеете оценить его! С первого же раза, увидев ваше лицо, я это поняла.
— Я была расположена к нему и до того, как узнала его; когда я его увидела, он мне понравился; теперь я восхищаюсь им; красота очаровывает сама по себе, Каролина; если же она сочетается с добротой, то очарование становится всесильным.
— А если прибавляется еще и ум, Шерли?
— Тогда никто не может устоять.
— И тут нам не мешает вспомнить о моем дяде и о наших дамах — Прайор, Йорк и Мэнн.
— Вспомнить, как квакали египетские лягушки! Он — благородный человек! Я уже вам говорила: когда мужчина благороден, — он венец творения, он истинный сын Бога. Он вылеплен по образу и подобию своего создателя, несет в душе его божественную искру и возвышается над всем человечеством! Да, великому, доброму, прекрасному мужчине принадлежит первенство в мироздании!
— Он стоит выше нас, женщин?
— Мне кажется, оспаривать у него первенство — унизительно для нас самих; неужели левая рука должна состязаться в превосходстве с правой? Пристало ли пульсу соперничать с сердцем? Или венам — с наполняющей их кровью?
— Однако мужчины и женщины, мужья и жены ужасно ссорятся, Шерли.
— Несчастные! Испорченные, падшие создания! Им был уготован творцом иной жребий, иные чувства.
— Но можем мы, женщины, считать себя равными мужчинам или нет?
— Я только радуюсь, если мужчина во всех отношениях выше меня и дает мне почувствовать свое превосходство.
— И вы такого встретили?
— Надеюсь встретить когда-нибудь; и если он будет намного выше меня, тем лучше: снисходить — унизительно, преклониться — сладостно. Но вот что грустно — всякий раз как я готова благоговейно преклониться, я обнаруживаю, что введена в заблуждение, что мой избранник — это ложный Бог, недостойный моего почитания.
— Мисс Килдар, не зайдете ли ко мне? Мы у дверей моего дома.
— Сегодня нет, но завтра я зайду и уведу вас к себе на весь вечер. Каролина, если вы и на самом деле такая, какой мне кажетесь сейчас, мы с вами близко сойдемся. Еще ни с одной девушкой мне не случалось беседовать так откровенно, как нынче с вами. Ну, поцелуйте меня на прощание.
* * *
Миссис Прайор не меньше самой Шерли искала встреч с Каролиной. Она, никогда не ходившая по гостям, вскоре после знакомства явилась к ней с визитом. Священника в это время не было дома. День выдался томительно-душный, она раскраснелась и выглядела возбужденной то ли от жары, то ли оттого, что пришла в незнакомый дом: ведь она вела очень замкнутую жизнь. Когда Каролина вышла к ней в столовую, миссис Прайор сидела на диване, обмахиваясь носовым платком, дрожала и, казалось, была близка к истерике.
83 
