29 
Ее муж покачал головой.
– Ты уверена, что хочешь этого?
– Я не хочу. Должна.
И тут я понял, о чем они говорят.
– Погодите. Вы адвокат?
Она повернулась ко мне.
– В принципе, да.
Я изумленно посмотрел на Анну.
– И ты не сообщила мне об этом?
– Вы не спрашивали, – прошептала она.
Служащий дал нам для заполнения бланки уведомления о назначении адвоката и позвал шерифа.
– Верн, – заулыбалась Сара. – Рада тебя снова видеть.
Час от часу не легче.
– Привет. – Шериф поцеловал ее в щеку и пожал руку мужу.
Она не только адвокат, но и знает всех государственных служащих штата.
– Полагаю, миниатюра «Встреча старых друзей» закончена? – спросил я.
Сара Фитцджеральд закатила глаза, всем своим видом говоря шерифу: «Парень – хам, но что поделаешь?»
– Стой здесь, – велел я Анне и последовал за ее матерью в кабинет судьи.
Судья Десальво был невысокого роста, со сросшимися на переносице бровями и пристрастием к кофе с молоком.
– Доброе утро, – поздоровался он, показывая на кресла. – Почему здесь собака?
– Это собака-поводырь, Ваша честь. – И прежде чем он успел что-либо добавить, я приступил к непринужденному диалогу, с которого начинаются все слушания в кабинете судьи в штате Род-Айленд. Наш штат небольшой, и людей, вращающихся в правовой сфере, не так уж много. И то, что твоя помощница окажется племянницей или свояченицей судьи, с которым ты в данный момент встречаешься, не только возможно, но и вполне вероятно. Во время нашей беседы я поглядывал на Сару, давая ей понять, кто из нас знает правила игры, а кто нет. Может, она и была адвокатом, но между нами были десять лет, которые она пропустила.
Она нервничала и теребила край своей блузки. Судья Десальво заметил:
– Я не знал, что вы опять занимаетесь адвокатской деятельностью.
– Я не собиралась, Ваша честь. Но истец – моя дочь.
Услышав это, судья повернулся ко мне.
– Объясните мне суть дела, господин адвокат.
– Младшая дочь миссис Фитцджеральд хочет выйти из-под родительской опеки в вопросах, касающихся здоровья.
Сара покачала головой.
– Это неправда, судья.
Услышав свое имя, мой пес поднял голову.
– Я разговаривала с Анной, и она заверила, что не желает этого. У нее был неудачный день, и ей захотелось привлечь к себе внимание. – Сара пожала плечами. – Знаете, какие эти дети в тринадцать лет.
В комнате стало так тихо, что я слышал свой пульс. Судья Десальво не знал, какими бывают тринадцатилетние дети. Его дочь погибла в двенадцать.
Лицо Сары вспыхнуло. Как и все в этом штате, она знала о Дэне Десальво. Мало того, на бампере ее мини-вэна была наклейка с этим именем.
– О Боже, простите. Я не хотела…
Судья отвернулся.
– Мистер Александер, когда вы в последний раз разговаривали со своей клиенткой?
– Вчера утром, Ваша честь. Она была у меня в офисе, когда ее мать позвонила и сказала, что это недоразумение.
Как я и ожидал, у Сары отвисла челюсть.
– Этого не может быть. Она была на пробежке.
Я посмотрел на нее.
– Вы уверены?
– Но она должна была быть на пробежке…
– Ваша честь, – продолжил я, – именно к этому я и хотел бы привлечь ваше внимание. Именно поэтому обращение Анны в суд обоснованно. Ее мать не знает, где находится дочь в определенный момент. Решения, касающиеся здоровья, принимаются так же необдуманно…
– Обождите, адвокат. – Судья повернулся к Саре. – Ваша дочь сказала, что хочет отозвать иск?
– Да.
Он посмотрел на меня.
– А вам сказала, что хочет продолжать процесс?
– Правильно.
– Думаю, я должен поговорить непосредственно с Анной.
Когда судья встал и вышел из кабинета, мы последовали за ним. Анна сидела на скамейке в холле со своим отцом. Шнурок на одной из ее кроссовок был развязан.
– Отгадай. Оно зеленое… – услышал я ее голос.
– Анна, – произнес я одновременно с Сарой Фитцджеральд.
Это я должен объяснить Анне, что судья Десальво хочет поговорить с ней несколько минут наедине. Это я должен подсказать ей, как лучше отвечать на вопросы, чтобы дело не закрыли раньше, чем она получит то, чего хочет. Она моя клиентка, а значит, должна следовать моим советам.
Но, когда я позвал ее, она повернулась к матери.
Анна
Не думаю, что кто-то пришел бы на мои похороны. Мои родители, тетя Занна и, наверное, мистер Оллинкотт, учитель общественных наук. Я представила то же кладбище, где похоронена моя бабушка, хотя это в Чикаго и вряд ли меня похоронили бы там. Представила поросшие зеленой травой холмы вокруг, надгробия с изваяниями святых и ангелов и эту огромную коричневую яму в земле, пропасть, жаждущую поглотить тело, которое было мной.
29 
