очень нудно 
29 
— Лангуст. Только маленький. Из тех, что живут в свежей пресной воде. Лангуста можно приготовить на ужин — он очень вкусный. Только здесь слишком глубоко.
Девушки вместе направились к берегу. Вода струйками стекала по их обнаженным телам. Когда они наполовину вышли из заводи, Ами начала пристально вглядываться в толщу воды, а потом знаком приказала Ваи и Китти пригнуться. Они присели на корточки, почти полностью скрывшись под водой, и Ами прошептала:
— А теперь ждите.
Секунды постепенно превращались в минуты. Ноги Китти начало неприятно покалывать от долгого сидения в неудобной позе, и она хотела уже подняться, но Ами внезапно нырнула под воду, а потом вновь появилась над поверхностью. Она сжимала в руках отчаянно извивающееся существо около шести дюймов в длину. Торжествующе улыбаясь, Ами изучила добычу, а потом протянула ее Ваи. Китти оставалось лишь надеяться, что ее не попросят взять лангуста в руки — слишком уж он напоминал ей отвратительного новозеландского кузнечика.
Девушки вновь затаились. Минуты медленно тянулись одна за другой, а тишину нарушали лишь песня затерявшейся в кустах цикады да журчание реки. Именно поэтому они подскочили от неожиданности, когда раздался треск кустов, потом приглушенные шаги. Очевидно, прятавшийся в зарослях человек не слишком старался скрыть свое присутствие.
— Наверняка это проклятые деревенские мальчишки, — сказала Ами, не слишком возмущенная случившимся.
— Они подглядывали за нами? — спросила Китти, наклоняясь еще ниже, чтобы вода полностью скрыла ее.
Ами пожала плечами, а Ваи ответила:
— Нет. Слишком много шума. Наши так делать не стали бы.
— А кто еще мог здесь быть? — нахмурившись, спросила Ами.
— Не знаю. Но нам лучше вернуться домой.
Сказано — сделано. Тетя Сара недовольно сдвинула брови, когда увидела мокрые волосы помощниц, извивающегося лангуста и Китти, несущую чулки и ботинки под мышкой.
— Где вы были? — строго спросила она. — И почему ты босая?
— Мы купались, тетя Сара. На улице слишком жарко, чтобы надевать ботинки.
— Купались! И где, позвольте спросить? — спросила потрясенная до глубины души Сара.
— В реке.
— Но ведь ты не…
— Нет-нет. Я купалась в сорочке, — поспешила успокоить тетку Китти.
Сара поджала губы.
— Впредь я запрещаю тебе купаться, Китти. Это крайне неприлично. Я уже не говорю о босых ногах. Для молодой леди это неприемлемо. Ты должна подавать Ами и Ваи пример.
Китти не понимала зачем. Ведь она ни разу не видела девушек в обуви.
Ами фыркнула, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.
— Я виновата, тетя Сара, простите, — произнесла Китти.
— Да уж, твоя вина очевидна. А теперь ступай в свою комнату и приведи себя в порядок. Ваи, тебе доставили послание от отца.
На лице девушки мелькнуло удивление. Отец никогда не писал ей посланий.
Сара протянула Ваи слегка запачканный лист бумаги, сложенный вчетверо.
— Он приезжал лично? — спросила Ваи.
— Нет, послание передал твой дядя Хануи.
Ваи развернула записку и медленно прочитала.
— Ну и что там написано? — спросила Сара, которая сочла, что, являясь хозяйкой дома, имеет право знать содержание письма.
— Отец сообщает, что в знак готовности к замужеству мне на подбородок будет нанесена татуировка.
— Но у тебя такое милое лицо! — возмущенно воскликнула Сара. — Зачем тебе что-то с ним делать? Это так необходимо?
Ваи кивнула:
— Благодаря этой татуировке все сразу будут видеть, кто я такая. Когда я выйду замуж, рисунок будет говорить о моем положении, о том, что я жена вождя, а не просто его рабыня.
После минутной паузы Сара изменившимся голосом произнесла:
— Да, быть рабыней плохо. — Она откашлялась. — И все же, Ваи, боюсь, мне придется обсудить это с миссис Уильямс. Какое варварство! Может быть, ей удастся поговорить с твоим отцом.
— Желаю вам удачи, — произнесла Ами.
Внезапно кровь отлила от и без того бледного лица Сары, и Китти охнула, услышав следующее:
— Перестань дерзить, бесстыдница! Если мне потребуется твое мнение — что маловероятно, — я тебя спрошу. А пока этого не случилось, держи свое мнение при себе.
Китти была потрясена. Она еще ни разу не видела тетю такой взбешенной.
— Хорошо, миссис Керега, — произнесла Ами, на лице которой не отразилось и тени раскаяния, а Сара на мгновение прикрыла лицо руками.
29 
