Глава 1

Брисбейн, февраль 1887

И эмигранты, и пассажиры первого класса толпились на правом борту парохода «Виктория», глядя, разинув рты, на встретившее их разрушение. Были начисто смыты пристани, на которых могли бы стоять друзья и родственники, ожидающие прибытия путешественников; сорванные с якорей грузовые суда болтались на залитых солнцем сине-зеленых волнах. Туалеты плавали рядом с каким-то домиком, а многочисленные кролики сбились в кучки и дрожали на крохотных участках суши, остававшихся на поверхности. Лучшая часть города исчезла, смытая разлившимися водами реки Брисбейн.

Сердце Мэгги Чемберлен бешено колотилось под тканью серого шерстяного дорожного платья. В мозгу ее пронеслась мысль о том, что это платье, замечательно подходившее для унылой лондонской зимы, было слишком теплым для февральской жары Австралии. Мэгги дрожала, как те несчастные испуганные кролики на берегу. Она выбросила из головы мысли о неподходящем платье — не одежда была самой главной ее проблемой. Филипа Бригза, который уговорил ее предпринять это путешествие и который обещал жениться на ней, нигде не было видно. Что, если он не выжил в этой катастрофе?

До Мэгги дошло, что она изо всех сил вцепилась в поручни, и она разжала пальцы. Ее тяжелые льняные волосы упали на шею, и она нервным, ставшим уже привычным жестом подняла руку, чтобы заколоть шпильки.

— Да, классно, — жалобным тоном сказала Тэнси Куин, которая была единственной подругой Мэгги все эти пять недель пути из Лондона. Тэнси, маленькая толстушка с прямыми каштановыми волосами, ярко-синими глазами и забавной щербинкой на переднем зубе, эмигрировала в Австралию уже второй раз за свою еще недолгую, но полную событий жизнь. Она почти так же, как и Мэгги, хорошо перенесла путешествие, несмотря на тяжелое начало в Ливерпуле, и до сих пор проявляла несгибаемую веру в то, что ей легко удастся приспособиться к этой необычной стране, где времена года были поставлены с ног на голову, а ярко окрашенные птицы свободно порхали в воздухе, вместо того чтобы сидеть в золоченых клетках в дворянских гостиных. — Похоже, что тут почти все смыло в море.

Внезапно колени у Мэгги подкосились, и она снова схватилась за поручни. Большие, оттененные густыми ресницами серые глаза внимательно оглядели следы разрушений на берегу. Черное отчаяние комком подступило к горлу и тучей осело в душе. С маленьких лодочек, качавшихся на волнах, люди махали стоявшим на пароходе, но Филипа среди них не было. Она снова оказалась чужой на незнакомой земле, и некому было встретить ее. Она закрыла глаза, не в силах ответить Тэнси.

Тэнси ободряюще толкнула ее локтем.

— Не стоит так расстраиваться, дорогуша. Дела, конечно же, совсем гнилые, но мы поедем в Сидней. Или можем найти работу в Правительственном доме в Мельбурне.

Мэгги открыла глаза и уныло посмотрела на подругу. Тэнси никогда не верила в существование Филипа Бригза, хотя и не говорила об этом открыто. Она думала о нем с тем добродушным пренебрежением, с каким повзрослевшие дети относятся к святому Николаю.

— Филип велел мне встречать его здесь, — натянуто сказала Мэгги, — в Брисбейне.

— Филип, Филип, Филип, — проворчала Тэнси, качая головой. Вечернее солнце отражалось в веснушках вокруг ее носика, отчего они казались золотыми. — Филип то, Филип се. Ты еще цепляешься за этого распутника, как какая-нибудь истеричная старая дева, которая надеется на последний шанс заполучить кольцо и постель, но тебе-то всего девятнадцать!

  4