очень нудно 
48 
— Поторопитесь, — сказал он. — Комиссар запретил свидания.
— Хорошо, хорошо, Бобо, — сказала бельгийка.
Она прикрыла дверь и прижалась к ней спиной. Ее глаза блестели.
— Вас собираются расстрелять завтра утром, — объявила она.
Мишель Кудерк сдавленно всхлипнул, а Малко почувствовал головокружение.
— Нужно выиграть время, — жестко сказала она. — Прямо сейчас я иду к Никоро. Ничего не поделаешь, пусть я сдохну, но добьюсь, чтобы он немного подождал.
Малко покачал головой.
— Спасибо, Бриджит, но это ни к чему не приведет, а лишь доставит ему удовольствие. У него есть серьезные причины, чтобы избавиться от меня...
Она взглянула на него в замешательстве.
— Но что же мы тогда будем делать?
— Может быть, Бобо...
— Нет. Я с превеликим трудом прошла сюда. С обычными заключенными — да. Но с вами... он слишком боится Никоро, чтобы дать вам сбежать.
Воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь бормотанием заключенного в соседней камере.
— Ничего не поделаешь, — сказал Малко усталым голосом. — Не вмешивайтесь в это, Бриджит. Вы сделали все, что было в ваших силах. Остальное превосходит ваши возможности.
Она топнула ногой:
— Это слишком глупо!
— Что?
— Если через неделю Республики больше не будет, этот негодяй Никоро займет ваше место!
— Как так?
Она подошла к Малко, чтобы поговорить шепотом.
— Готовится государственный переворот. С участием бывшего короля. Он — в Кимбаша, в Конго. Говорят, он набрал армию немецких наемников, человек сто. Они могут вымести Букоко и его клику за четверть часа. Вас автоматически освободят...
— Да, но до тех пор мы умрем, — с горечью сказал Кудерк.
— Постойте!
Мозг Малко только что включился в работу.
— Что вам известно об этом деле?
— Все, — с гордостью ответила Бриджит. — Даже сигнал к выступлению. Капитан, который должен захватить Президентский дворец, мой... гм... один из моих лучших друзей.
Малко схватил ее за руки и усадил на кровать.
— Бриджит, вы готовы серьезно рискнуть из-за нас? Чтобы нас спасти?
Ей показалось, что она погрузилась в золотое озеро. Никогда еще она не чувствовала себя такой сильной. Способной истребить всю бурундийскую армию...
— Да, — сдавленно прошептала она. — Я не хочу, чтобы вы погибли. Бедный Кудерк.
— Тогда слушайте меня. Прежде всего, что это за сигнал, о котором вы говорите?
Она объяснила ему.
— Хорошо. Вот что вы должны сделать.
Малко говорил минут десять без остановки. Медленно, чтобы Бриджит хорошо поняла. Та упивалась его словами, говоря «да» всему. Однако то, что он от нее требовал, было скорее не по ее части. Лучше бы иметь роту морских пехотинцев. Но нужно действовать с тем, что имеется.
Закончив, он спросил:
— Вы не боитесь? Вы из этого выпутаетесь?
Она сжала ему обе руки.
— Да.
— Тогда пора начинать. У нас мало времени. И желаю удачи!
Золотистые глаза смотрели почти умоляюще. Бриджит таяла. Она бы разорвала Никоро своими руками, чтобы доставить удовольствие Малко.
Она встала и на пороге обернулась, натянуто глядя на Малко.
Тот приблизился на шаг, и их губы встретились. Она тотчас же прижалась к нему всем телом и обняла. Стакан рома приговоренному к смерти...
Бросив последний нежный взгляд, она открыла дверь и исчезла в коридоре. Малко услышал, как она обменялась несколькими словами с Бобо, и стук ее высоких каблуков стих в коридоре. Жребий брошен.
— Что вы ей там наговорили? — спросил Кудерк.
— Не хочу вас разочаровывать. Скажем, у нас есть маленький шанс выкарабкаться... Во всяком случае, если дело не выгорит, нам не на кого будет пенять.
И он нырнул под противомоскитную сетку, включив вентилятор и убедившись, что ни одна тварь не забралась к нему в постель.
Свет погас, но заснуть не удавалось. Напротив, с другой стороны «коридора позора» стонали и звали десять заключенных, напиханных в камеру Восемь. До завтра еще двое или трое умрут от голода...
Кудерк тоже лег спать. Малко лежал с открытыми глазами. Его одолевали тысячи мыслей. Он не мог поверить, что его действительно приговорили к смерти. Что для него, возможно, не наступит завтра.
Проходили часы, а он все ворочался с боку на бок. Кудерк похрапывал. Заключенные умолкли. Время от времени слышалось, как царапается насекомое или шуршит ящерица.
Затем камеру осветил неясный свет: начинался день. Было 5 часов с небольшим.
48 
