очень нудно 
42 
Арам Эриванян встал, взял трость. Милена позвала телохранителя, тот подобрал все, что еще оставалось в домике, и закрыл чемодан. Малко вышел первым. Единственное, что он слышал, был стук белой трости по деревянному настилу. Армянин с Миленой поднимались по прогнившим ступеням сходней. Завершал шествие Баскен.
Они уселись в «мерссдес-190»: Малко за рулем, Элько рядом с ним.
— К бульвару Путника, — дала направление Милена.
Малко, следя за указателями, въехал в квартал низеньких особняков, с кривыми улочками, к югу от моста Газела. Они свернули на спокойную узкую улицу и Милена попросила остановиться напротив дома номер 14.
— Это здесь.
Дом оказался трехэтажным, спрятанным в саду, где росли ели. Внутри было влажно. Старомодная мебель, лестница на галерею второго этажа. Арам Эриванян начал с трудом стягивать пальто, и телохранитель, положив свой «узи», бросился на помощь. Малко заметил, что за поясом у Арама Эриваняна большой автоматический пистолет.
Насколько успешно может слепой пользоваться огнестрельным оружием — это вопрос.
Милена поднялась на второй этаж, потом спустилась к ним.
— Наверху есть спальня, с одеялами, — сообщила женщина.
Арам Эриванян снова зашелся в кашле и вытер залитый потом лоб. Он сказал несколько слов Баскену, телохранителю. Опершись на него, обошел всю комнату, исследуя с помощью белой трости каждый угол, расположение окон и дверей. Потом позволил довести себя до старого кресла и опустился в него. Было заметно, как он изнурен. Малко видел, что рука армянина дрожит. Свистящее, с хрипом, дыхание заставляло думать, что у него, возможно, эмфизема.
— Вы знаете, где можно найти антибиотики и врача? — спросил Малко Милену.
— Да, — ответила она.
Дорого бы дал Малко, чтоб остаться со слепым наедине и кое-что прояснить, но Милена не отходила от него ни на шаг. Эриванян, едва оказавшись в кресле, закрыл глаза и, казалось, уснул. Чего бы это ни стоило, его нужно было поставить на ноги для долгого путешествия. Баскен устроился напротив него, положив свой заряженный автомат на журнальный столик.
— Оставим Элько здесь, — предложил Малко. — Я отвезу вас в город, вы займетесь лекарствами и врачом, а я подготовлю отъезд.
Было чуть больше десяти часов. В полдень, как было предусмотрено, он сможет встретиться в церкви с Эндрю Виткином. Ему было что сказать американцу... И потом уже, накачав Эриваняна антибиотиками, он сможет наконец выехать из Белграда.
Милена, опустившись на колени возле кресла, разговаривала с больным, как с ребенком. Вытирала носовым платком пот со лба, потом, с явным сожалением, поднялась и отошла, погладив Арама по волосам. Он весь дрожал от озноба. Нужно было срочно его лечить.
Они слышали надрывный кашель даже в саду. Милена обернулась.
— Я боюсь оставлять его тут, — сказала она.
— С Баскеном и Элько он ничем не рискует, — заверил ее Малко. — А через несколько часов нас уже не будет в Белграде.
Элько Кризантем не скрывал досады. Для турка оказаться лицом к лицу с двумя армянами — уже не подарок, а уж защищать их — вообще ужас.
Малко высадил по дороге Милену и поехал в «Интерконтиненталь». До встречи с резидентом оставался еще час.
* * *
Над улицей Марковича гордо взмывала колокольня собора, совсем рядом с крепостными укреплениями Калемегдана. Собор — громко сказано, размером он был не больше деревенской церкви.
Малко столкнулся в дверях с двумя попами, распустившими по ветру бороды, и вошел внутрь. Возле входа стоял прилавок с образками, открытками религиозного содержания, книгами по православной религии и свечками. Справа молились. Несколько десятков свечей горели в многочисленных подсвечниках. Юная девушка как раз ставила еще одну.
Десять минут первого. Эндрю Виткин не появлялся. Малко вышел в абсолютно пустой неф, который подметала какая-то старуха. Великолепные витражи создавали приятную, успокоительную атмосферу. Американец появился в тот момент, когда Малко выходил из нефа. Он купил свечу и пошел в самый угол, где догорали в большом подсвечнике свечки.
Казалось, американец был поглощен своим занятием. Но как только Малко подошел, он набросился на него с вопросами:
— Покойник в доме Милены Братич — ваших рук дело?
— Да.
Он огляделся, чувствуя себя не столь спокойно, как его собеседник. Здесь они вдвоем, но кто знает, может быть, за Виткином следили? Тот покачал головой.
42 
