Последние отзывы

  5  

Все-таки на душе у Малко было неспокойно, когда он протягивал паспорт пограничнику в зеленой фуражке, который собирал у пассажиров удостоверения личности. Золотистые глаза Малко встретились с глазами русского, и князь вышел.

Высокая блондинка в синем из Аэрофлота повела пассажиров к небольшому строению, где на полотняном плакате красовалась надпись: «Добро пожаловать в Ташкент!» Мощные прожекторы освещали ряды русских самолетов.

Аэровокзал выглядел несовременным и уродливым. На втором этаже толстая тетка, словно сошедшая со страниц романов * Достоевского, продавала чай. Был тут даже беспошлинный магазин, где торговали за доллары. Создавалось впечатление, что ЦРУ и КГБ больше не нужны.

Успокоившись, Малко приобрел две бутылки водки и фунт икры и подремал в жестком, словно деревянном, кресле до тех пор, пока не объявили посадку на скандинавский авиалайнер. Несмотря на поздний час, зеваки через заграждение с любопытством глазели на иностранцев.

Выезжая на взлетную полосу, скандинавский авиалайнер миновал ряды синих ИЛов. Впереди пассажиров ожидали Гималаи и другой конец Азии. Как только самолет поднялся в воздух, большинство из них вновь уснули. Но не Малко. Несмотря на удобное кресло, он не находил себе места. Он наклонился к иллюминатору, но ничего не было видно, кроме звезд и большого черного пятна внизу. Теперь они пролетали над Афганистаном. Через шесть часов Малко прибудет в Бангкок, где пропал его старый друг Джим Стэнфорд. Дэвид Уайз буквально схватил Малко за шкирку и сунул в скандинавский самолет, он даже предоставил Малко служебную машину, которая довезла его до аэропорта Кеннеди. Неслыханная роскошь! ЦРУ с ходу тратило полмиллиона долларов на какое-нибудь заятное приспособление, но ехать в машине с шофером, если ты не принадлежишь к руководящему звену...

Внезапно Малко охватила странная тревога. В Бангкоке его ждало необычное дело. Страшное, сбивающее с толку, оно выходило за рамки обычных служебных дел. Малко припомнил, как Дэвид Уайз в своем скромном кабинете, освещенном одной-единственной встроенной в потолок лампой, направлявшей пучок света в глаза посетителя, объяснял ему сложившуюся ситуацию. Кабинет располагался на семнадцатом этаже, и от ледяного ветра, дувшего со скоростью сто двадцать километров в час, дрожали толстые стекла. Просто жуть!

Дэвид Уайз протянул Малко папку с несколькими газетными вырезками и прямо в лоб спросил:

— Вы ведь знали Джима Стэнфорда?

Малко прищурил золотистые глаза, и ему взгрустнулось. Пришло на память прошлое, его первые шаги на поприще агента спецслужб. Малко встретил Джима Стэнфорда после войны у общих друзей в Нью-Йорке. Они сразу прониклись симпатией друг к другу.

Джим был звездой героический эпохи ОСС, неугомонного предшественника ЦРУ. Три года Джим играл в прятки с японцами в непроходимых джунглях Бирмы, Таиланда и Малайзии. Переданные им сведения спасли тысячи жизней. Он говорил по-тайски, по-китайски, по-малайски и на полдюжине местных диалектов и знал Юго-Восточную Азию не хуже Вашингтон-сквер.

В то время у Малко и в мыслях не было посвящать себя работе в спецслужбах. Со своим пристрастием к красивым вещам и с капиталом, которым он располагал, Малко скорее предпочел бы профессию антиквара или дизайнера.

Но к концу вечера Джим Стэнфорд отвел его в сторону и неожиданно сказал:

— Есть одна организация, которая сейчас на подъеме. Она может предоставить нечто захватывающее людям вроде вас.

Речь шла о ЦРУ. Малко виделся с Джимом и потом. Тот познакомил его с уймой секретных военных и штатских чинов. И везде за него ручался. До такой степени, что Малко пребывал в легком изумлении. Американец объяснил ему тогда: «В те два года в джунглях я выжил лишь благодаря тому, что всегда знал, кому можно и кому нельзя доверять».

Удивительная память Малко, его обаяние и тот факт, что он убежал от коммунистов, довершили дело. Он мог бы сделать административную карьеру, но предпочел более увлекательный мир агентов, выполняющих черную работу.

Джим Стэнфорд направлял его первые шаги и рекомендовал на первые задания. Они время от времени переписывались и всегда радовались друг другу при встрече: их связывало взаимное расположение. Они принадлежали к одной породе людей. Независимых искателей приключений. Джим был не профессиональным шпионом, а одним из последних великих авантюристов. Впрочем, по окончании войны он не вернулся в США, а, женившись на очаровательной тайке, заделался продавцом шелка в Бангкоке и в этой области очень скоро заткнул за пояс местных торговцев. Частично благодаря связям, которые он сохранил с туземным населением. Его дом в Бангкоке стал своеобразным музеем тайского и кхмерского искусства, собранием диковинок, от посещения которого оставались в восторге антиквары всего мира.

  5