46 
– Зачем ее убивать? – спросил Малко.
Хосе и Таконес посмотрели на него, словно на безумного.
– И это говоришь ты, Эльдорадо? – тихо проговорил Таконес. – После того как она пыталась тебя погубить? Да ты что, не в своем уме?
Малко понял, что, защищая Мерседес, рискует навлечь на себя новые подозрения, и промолчал.
Эсперенца побледнела, глаза глубоко запали, на лице отражалось глубокое внутреннее страдание. Подобная ситуация потрясла ее. До сих пор революция представлялась ей прекрасным приключением, полным радости и самозабвения.
И все же именно она создала Отряд народного сопротивления. И поэтому сейчас ей следовало взять ответственность на себя. Эсперенца на секунду закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Товарищ Хосе прав, – произнесла она наконец. – Будем голосовать. Я за смерть. – Она подняла тонкую руку.
Таконес и Эль Кура тут же последовали ее примеру. Хосе мгновение колебался, а затем тоже поднял руку. Малко не шелохнулся. Встретившись глазами с Эсперенцей, он пояснил:
– Я предпочитаю воздержаться: я ведь заинтересованная сторона.
Четыре поднятые руки медленно опустились. Все это напоминало плохо разыгранный любительский спектакль. Но умереть Мерседес предстояло по-настоящему. Малко напряженно думал, как спасти женщину, не подвергая опасности себя.
– Она должна умереть здесь, – сказал Хосе. – Это самое надежное место.
Эсперенцу словно подменили. Ее голос звучал теперь холодно и непререкаемо.
– Только без шума, – сказала она. – Этажом ниже живет директор телекомпании.
Таконес уже держал в руке свой «люгер».
– Можно выстрелить через подушку, – предложил он. – Или набить ватой жестяную банку – сойдет за глушитель.
– Нет, – покачал головой Хосе. – Там у тебя дырка для выброса гильзы. Грохнет будь здоров.
Наступило молчание, и все посмотрели на Хосе. Он равнодушно пожал плечами.
– Я не против, но нужно большое полотенце, чтоб не испачкать ковер.
Малко похолодел: в самом центре Каракаса при нем готовилось хладнокровное убийство. Он посмотрел в окно, чтобы убедиться, что это не сон. «Интересно, – подумал он, – что произойдет, если я признаюсь, что действительно являюсь американским агентом, как и утверждала Мерседес? А вот что: меня убьют, но и ее это уже не спасет...»
– Лучше бы ее сначала оглушить, – со знанием дела заметил Хосе.
Таконес и Эль Кура переглянулись. Эль Кура достал из кармана монету в один боливар, подбросил ее в воздух и прихлопнул ладонью.
– Если орел – когда ты, если решка – я. Выпала решка.
Эль Кура посмотрел по сторонам, затем сходил на кухню и вернулся с большой скалкой для теста.
– Ну что ж, приступим, – сказал он.
– Подожди! – остановила его Эсперенца. – Я хочу с ней поговорить.
Она принесла из кухни стул и поставила его посреди комнаты. Лицо Эсперенцы выглядело почти таким же белым, как лежащий на полу ковер.
– Приведите ее, – приказала девушка.
Таконес отворил дверь спальни. Мерседес сидела на кровати, обхватив руками колени. Ее лицо казалось спокойным.
– Иди сюда, – почти ласково произнес Таконес.
Мерседес молча поднялась, прошла мимо него и остановилась перед своими судьями. Эсперенца заставила себя смотреть ей в глаза.
– Садись сюда, – сказала Эсперенца, указывая на стул.
Мерседес повиновалась. Внезапно она задрожала от зародившейся надежды. У нее мелькнула мысль, что ее бывшие друзья решили организовать нечто вроде судебного процесса и будут требовать от нее признания своих ошибок или чего-нибудь в этом роде. Она поспешно села на стул и нетерпеливо ждала, что будет дальше.
Эсперенца стала напротив. У нее так дрожали руки, что ей пришлось спрятать их за спину. У нее складывалось впечатление, что все происходящее – долгий кошмарный сон. Мужчины стояли позади нее. Малко держался чуть в стороне, у окна. Ему казалось, что, появись сейчас на улице полицейская машина, он распахнул бы окно и поднял тревогу...
Эсперенца и Мерседес долго смотрели друг другу в глаза. Молчание становилось невыносимым.
– Мы во всем тщательно разобрались, – сказала Эсперенца, – и сочли тебя виновной. Единогласно. За исключением одного воздержавшегося.
Эсперенца умолкла, собираясь с силами, чтобы сказать главное.
– И мы приговорили тебя к смерти, – почти шепотом закончила она.
Мерседес вздрогнула. Таконес подошел к ней сзади и приставил ствол пистолета к ее затылку.
46 
