45 
Ким заплакал от изнеможения, когда схватился за лиану, чтобы проскочить под небольшим выступом. Он бросил карабин вперед, чтобы освободить обе руки. Свежесть пышной травы привела его в восторг, он упал на нее с наслаждением, закрыв глаза и стараясь перевести дыхание.
В двух метрах от него стоял каменный монумент, возвещавший, что могила Стивенсона находится здесь. Местность была неописуемой красоты, отсюда был виден весь остров. Писатель пожелал быть похороненным в своем излюбленном месте прогулок. Но Ким был далек от всей этой романтики. Покинув тень, он на четвереньках пополз к могиле. Солнце немилосердно жгло затылок. Но его пальцы уже ощупывали серый камень.
Малко осталось пройти всего пятнадцать метров. Ровно столько сыпучей рыхлой земли оставалось до вершины. Кисти рук то и дело увязали в ней.
Ким исчез над выступом несколько минут назад.
Вдруг американец промелькнул у рощицы на вершине холма. Он посмотрел на Малко, что-то прокричал и исчез. Малко был ничем не защищен, и даже, обессиленный, не в состоянии целиться, Ким спокойно мог достать его из карабина. Как всякий фаталист, Малко не думал о смерти. Если ему суждено окончить свои дни на склоне этого холма, что ж, так тому и быть. Крайнее изнеможение заглушило инстинкт самосохранения.
Но никаких выстрелов не последовало.
Малко продолжал отчаянно ползти. Ему понадобилось еще пять минут, чтобы добраться до ровной, поросшей травой поляны и неподвижно на ней растянуться. Сознание опасности отошло на второй план.
Из этого состояния его вывела сороконожка, проползшая по голому плечу. Малко вскочил, стряхнул насекомое и осмотрелся.
Площадка вокруг могилы Стивенсона была пуста. Ким испарился. Малко приблизился к памятнику: могильный камень был сдвинут с места. Под ним зияло отверстие, как будто могилу кто-то разграбил. Карабин Кима валялся на земле, ствол был изогнут – американец воспользовался им, чтобы сдвинуть плиту с места. Вот почему он больше не стрелял.
Малко осмотрел провал. В глубине виднелся гроб писателя из железного дерева и ничего больше. Ким что-то спрятал в могиле, а потом взял обратно. Малко был слишком измотан, чтобы задаваться вопросом, что именно. Он перетащился в тень и упал на спину. Чтобы перебить жажду, он пожевал травинку. Она отдавала горечью. Ким спускался по другому склону холма, более густо поросшему деревьями. Малко чувствовал, что не в состоянии продолжать преследование. Он незаметно потерял сознание.
* * *
Наручники мешали Малко приноровиться к толчкам. Из-за этого военного «доджа» он точно станет калекой. Власти Западного Самоа не теряли времени даром, чтобы выдворить его из страны. Прошло не больше шести часов с того момента, как два мормона-миссионера обнаружили его лежащим без чувств у могилы Стивенсона. Обеспокоенные его физическим состоянием, мормоны связались с госпиталем в Апиа... Затем его вычислила полиция. В миссии мормонов ему пришлось переждать второй истерический припадок самоанского функционера, который подписал указ о выдворении его из страны.
Глядя на окаменевшее лицо его преподобия Барнса, Малко творил чудеса, освобождая его от ответственности перед самоанцами. Он дал слово чести, что хозяин миссии никакого отношения к происходящему не имеет.
– У шпиона не может быть чести, – высокопарно заявил самоанец и втолкнул его в «додж».
Спасибо, что не отправили в тюрьму.
Малко не сопротивлялся. К чему усугублять положение? Сержанта Тутуилу он больше не видел. Его либо расстреляли, либо отправили в джунгли. Поездка в автомобиле была сущим наказанием, учитывая жару и постоянные толчки, больно отдававшиеся в мышцах. К счастью, разразился тропический ливень, и Малко с удовольствием вымок, надеясь немного освежиться. Он постоянно возвращался в мыслях к вершине холма, где лежал Роберт Стивенсон. Что прятал Ким Маклин в его могиле и почему он вел себя так враждебно? Только счастливое стечение обстоятельств спасло Малко жизнь.
К тайнам Вити Леву прибавилась еще одна.
Теперь Ким Маклин скрывается где-то в джунглях Западного Самоа. Чтобы арестовать его по закону, если удастся, понадобятся целые месяцы.
Малко открыл глаза. Они приехали в аэропорт. «DC-3» уже стоял на месте. Двое военных, вооруженных старыми шпрингфилдами, провели Малко до домика, крытого толем. Наручники с него не сняли. С начальником «аэропорта» состоялись долгие переговоры. Четверо белых пассажиров, ожидающих посадку, с любопытством рассматривали Малко. Он взглянул на часы. Четыре часа, а самолет на половину шестого. Значит, еще девяносто минут страданий...
45 
