35 
Берт Мински подвел Ирену к угловому столику, расположенному почти над самой водой. За ним сидел, потягивая мартини, молодой человек в белом смокинге.
— Знакомьтесь: Вернон Митчелл, — объявил Мински. В его голосе неожиданно появились теплые, доброжелательные интонации.
Американец поднялся на ноги. Он казался очень молодым. У него был немного растерянный и встревоженный вид, однако жесткие складки у рта одновременно придавали его лицу решительное выражение.
— Это мисс Малсен. Она берется облегчить вам переезд на Кубу, — пояснил Берт Мински, усаживаясь на стул. Глаза математика заблестели.
— Когда это произойдет? — с нетерпением спросил он. — Мне уже надоело скрываться...
Ирена открыла рот, собираясь, по-видимому, что-то спросить, но Мински опередил ее:
— Скоро. Всего через несколько дней. Мисс Малсен ожидает официального ответа кубинских властей. Однако это лишь простая формальность. К тому же, до самого отъезда мисс Малсен будет находиться здесь, в Литтон-Кей, и составит вам компанию.
Вернон Митчелл неуверенно улыбнулся, избегая смотреть женщине в глаза. Официант принес меню, и они принялись выбирать закуски.
Вскоре им подали огромные авокадо, чья кожура снималась легко, как персиковая. Ирена ела с аппетитом, а Митчелл почти не притронулся к своей порции.
Сидя за столом, Ирена легко, как бы случайно, прикоснулась бедром к бедру молодого человека. Его следовало поймать на удочку, но очень осторожно, так, чтобы не спугнуть.
Лишь за кофе Ирена заметила, что Вернон носит контактные линзы. Именно это делало его взгляд туманным, далеким и неуверенным.
Она по-прежнему недоумевала: как получилось, что человек, которому давно следовало бы находиться за тысячи километров отсюда, до сих пор здесь и преспокойно сидит за этим столом?
Оркестр заиграл новую мелодию, и она не преминула воспользоваться случаем:
— Не желаете ли потанцевать? — спросила Ирена. — Я бы не прочь.
Вернон как-то неловко поднялся со стула и двинулся за ней к танцплощадке. Вдвоем они представляли довольно эффектную пару. Оркестр играл бодрую ритмичную мелодию, что-то вроде самбы. Ирена танцевала тесно прижавшись к своему партнеру, то и дело задевая его бедрами. Она хорошо знала, что перед этим испытанным методом могут устоять очень немногие мужчины. Ставка в данном случае делалась на собственную неотразимость и на природное влечение мужчины к женщине.
От Митчелла пахло кремом для бритья и мылом. Он был вымыт и причесан, как школьник перед первым экзаменом.
Сидевший за столом Эд Арсон не сводил с женщины глаз. Когда их взгляды встретились, он кивнул ей и улыбнулся, но она не ответила на его улыбку.
— Сколько вам лет? — вдруг спросила Ирена у Митчелла.
— Тридцать два.
— А почему вы бежали из Штатов?
— Я не бежал, — нехотя ответил он. — Я свободный человек и могу поступать так, как хочу.
Ирена была заинтригована: в голосе Митчелла звучало скрытое напряжение, и он упрямо избегал ее взгляда.
— Может быть, вы не хотели оставаться в США по политическим убеждениями? — спросила Ирена, решив идти напролом.
— Ничего подобного. И вообще, вас это не касается. Ирена все еще не понимала причин его излишней агрессивности. Однако она решила извлечь из этого разговора наедине максимальную пользу и продолжала:
— А знаете ли вы, почему Берт Мински согласился вам помогать?
Митчелл снисходительно посмотрел на нее:
— Конечно, знаю. Я дал ему десять тысяч долларов.
Она почувствовала, что больше ничего из него не вытянет. Все было ясно: если Мински допустил, чтобы они танцевали в паре, значит, у него нет никаких опасений. Гангстера и ученого объединяла какая-то тайна, которую Митчелл выдавать не собирался. Женщина решила переменить тему.
— Надеюсь, что в ближайшие дни мы с вами станем друзьями. Могу предложить вам помощь на Кубе. Тамошняя жизнь совсем не такая, какой вы ее себе представляете. К тому же вы мне очень симпатичны...
Митчелл немного расслабился, и на его лице появилась слабая улыбка.
— Но ведь вы же смогли приспособиться к Кубе...
Она засмеялась.
— Я люблю жаркие страны. И море.
— Я тоже.
— Что ж, тогда идемте завтра купаться. Встречаемся в одиннадцать у бассейна, идет?
Митчелл без особого энтузиазма согласился, и они вернулись к столу. Через несколько минут Митчелл, сославшись на жару, удалился.
Берт Мински чисто по-отцовски посмотрел ему вслед и сказал:
35 
