27 
В конце концов они плюхнулись на продавленный диван, с трудом переводя дух. Глаза Амаль буквально сыпали искрами. Малко провел рукой по ее бедру, обтянутому черным чулком. Она застонала и снова прильнула к нему губами, извиваясь, как обезумевшая кошка.
Малко попытался расстегнуть «молнию» на ее платье, но Амаль возмущенно отпрянула.
– Я вам не потаскуха, – выдохнула она.
Это были первые слова, прозвучавшие в этой квартире. Малко не стал спрашивать, что она под этим подразумевает после столь бурного начала.
Словно желая извиниться, Амаль снова бросилась в атаку. Очередным необдуманным движением она полностью обнажила бедра до того места, где чулок пристегивался к резинке, и Малко положил руку чуть выше, чем позволяли приличия. У него на это были законные основания: Амаль содрогалась так, будто испытывала оргазм. Вдруг она больно укусила его за губу, и он резко оттолкнул ее. Это была не женщина, а настоящая тигрица. А что же произошло бы, займись он ею по-настоящему?..
– Не надо, – шепотом взмолилась она. – Вы меня сводите сума...
Действительно, при таком темпераменте ей до этого было уже недалеко. Ее напряженные соски, казалось, вот-вот проткнут платье. Малко решил включиться в игру; он пощекотал ей грудь и слегка куснул в шею. Снова обнявшись, они повалились на диван. Когда она почувствовала, как сильно Малко желает ее, глаза девушки готовы были выскочить из орбит. Что было сил она притиснула его к себе и стала так яростно извиваться, что результат превзошел все ее ожидания. Зажмурившись, она словно прислушивалась к бушевавшему в нем наслаждению.
Однако сразу вслед за этим она отстранилась окончательно, одернула платье и села на диван. Глаза ее сверкнули, щеки раскраснелись.
– Я еще девушка, – призналась она, – и не могу «делать с вами любовь». Могу только флиртовать...
Что ж... По крайней мере, у нее было довольно широкое понятие о флирте.
Только сейчас Малко почувствовал, что на затылке у него выступила кровь. Амаль разодрала ему ногтями кожу, – яркий пример бурного самозабвения необъезженной лошадки.
Немного успокоившись, она угостила его мятным чаем и завела оживленный разговор. Ей хотелось побольше узнать о Европе, услышать, как тамошние женщины одеваются, с какими мужчинами они предпочитают ложиться в постель и что при этом делают. Малко осторожно перевел разговор на интересующую его тему, а именно – на ее работу.
– Я мечтаю стать знаменитой актрисой, – с гордостью объявила она, – но здесь это очень нелегко. Так что пока я прокручиваю пластинки на «Радио-Багдад» каждый день с шести утра и до двух.
– Я к вам зайду, – пошутил Малко.
Она подскочила, словно он нецензурно выругался.
– Нет-нет, не надо! К тому же вас все равно не пустят. Иностранцам для этого требуется специальное разрешение. И потом, никто не должен знать, что мы с вами встречаемся. Я, кстати, делаю это только потому, что вы иностранец и никого здесь не знаете. Мне ведь директор каждый день предлагает с ним поужинать, но я отказываюсь.
– Это большая честь, – с иронией признал Малко. Она сделала испуганные глаза:
– Я его боюсь. В прошлом году он изнасиловал девушку, а когда она пожаловалась, упрятал ее в тюрьму. Он пользуется большим влиянием среди руководителей партии Баас...
Дабы усыпить ее подозрение, Малко снова поцеловал ее, и коррида началась заново. Однако она наотрез отказалась раздеваться даже наполовину. В конце концов все это начало его порядком раздражать, и он решил, что даже таких, не доведенных до финала отношений она боится, пожалуй, не зря. Именно при подобных обстоятельствах полудевственницы становятся вполне женщинами.
Словно прочтя его мысли, Амаль порывисто встала.
– Мне нужно уходить, – объявила она, но видя, в каком состоянии находится Малко, снова сочувственно и покорно прижалась к нему.
– Нам больше не нужно встречаться... Я же говорила, я не могу заниматься с вами любовью. В Багдаде полно девушек, которые мигом на все согласятся. Хотите, я позвоню своей парикмахерше?
Услуги парикмахеров грозили стать непременным условием выполнения его миссии в стойкую привычку. Как можно спокойнее Малко ответил:
– И все же, Амаль, я хотел бы увидеть вас еще раз. Давайте завтра в это же время?
Она сделала вид, что колеблется:
– Не знаю, у дастся ли мне прийти... К тому же это опасно – вдруг нас кто-нибудь увидит...
Малко взял ее руки в свои и поцеловал их.
27 
