6 
Обочину авеню Убритенга вдоль больницы заполнили лотки уличных торговцев, предлагавших все — от коньяка «Перье» до жареного на вертеле мяса. Больница абсолютно ничем не обеспечивала больных. Проезжая, Малко увидел два кордона на улицах, выходящих на проспект, — в полном соответствии с полученным от Жоржа Валло планом. Это был единственный зримый признак свершившейся революции, если не считать новой эмблемы государства — скрещенные мотыга и «Калашников» на красном фоне. Малко свернул налево и выехал на проспект Независимости — самую широкую улицу Уагадугу. В конце его виднелся пустующий президентский дворец, бело-розовый, похожий на большой особняк. Несколько солдат изнывали от жары вокруг бронемашины.
От пыли и жары в городе просто невозможно было дышать. Малко спустился по величественному проспекту мимо министерств и правительственных зданий и затормозил перед отелем «Индепенденс». Справа и слева от входа тянулись выходящие на проспект торговые ряды. Натянутое над дверью полотнище торжественно возвещало, что «отель открыт».
Что, впрочем, не было совершенно очевидно... После двадцати четырех лет беспорочной службы «Индепенденс» больше походил на развалину, чем на роскошную гостиницу. Малко пересек холл и вышел в сад с бассейном. На табличке у бассейна значилось «Семинар Корпуса мира». И действительно, сад буквально кишел крепкими, загорелыми юношами и девушками, отдыхавшими в тени деревьев и вокруг бассейна. Малко принялся не спеша прохаживаться между щебечущими группами, так чтобы его можно было заметить.
Люди, которые его ждали, получили его фотографию и знали время встречи. Побродив по саду, он вернулся к торговым рядам и стал рассматривать низкосортные изделия местных промыслов в многочисленных лавчонках.
Надо было соблюдать осторожность: в отеле наверняка были стукачи. Погрузившись в созерцание разноцветных бу-бу,[6] Малко вдруг почувствовал, что за его спиной кто-то есть. Он обернулся и увидел сперва тяжелую грудь без лифчика, обтянутую белой футболкой, затем, подняв глаза, — усеянное веснушками лицо молодой женщины с пухлым, почти негритянским ртом. Лет двадцать пять, не больше. Крепкое тело с развитыми формами, гладкая, как атлас, кожа. Она улыбнулась Малко, и се верхняя губа вздернулась в задорной и полной чувственности гримаске.
— Хелло! — произнесла она мелодичным голосом.
Агент ЦРУ Дебора Прэйджер работала в «Корпусе мира» уже два года. Защитив диплом по французскому языку, она окончила ускоренные курсы связисток и медсестер. Приехала в Верхнюю Вольту год назад, уже неплохо владея море, местным языком, и теперь говорила на нем свободно. Она была дочерью офицера ЦРУ, и ей нравилась эта двойная жизнь. Светлые глаза с любопытством окинули Малко, задержавшись на его золотистых зрачках, и улыбка стала еще более томной.
— Добрый день, — кивнул Малко.
— Приятно встретить здесь настоящего белого человека, — сказала она, понизив голос.
Он взял с прилавка бубу и забавы ради повязал его ей вокруг талии. Затем взял еще одно, потом ожерелье. Торговец, воодушевившись при виде богатого туриста, бросился показывать им бронзовые эротические статуэтки. Дебора выбрала женщину, на которую взгромоздился сзади устрашающих размеров негр.
— Я хочу вот эту!
Малко купил ей статуэтку и два бубу, и они прошли в сад. Молодая женщина на радостях выдала несколько па рэгги к восторгу присутствующих негров. Если тут и есть стукачи, подумалось Малко, они увидят только одинокого туриста, приударившего от нечего делать за хорошенькой студенткой. Они сели за столик в тени.
— Два «Флэга», — заказала Дебора, даже не спросив согласия Малко.
Это было местное пиво, не намного крепче фруктового сока. Малко изучающе смотрел на Дебору Прэйджер. Именно ей было поручено свести воедино информацию, собранную шестьюдесятью членами «Корпуса мира», работавшими в Верхней Вольте. Это был один из ключевых моментов его задания. Дебора с улыбкой приняла свой стакан.
— За цивилизацию!
— Вы сейчас откуда? — спросил Малко.
Она неопределенно махнула рукой.
— С севера. Сахель, знаете, где умирают с голоду. Горум-Горум, самый северный город Верхней Вольты. Несколько лачуг посреди пустыни, верблюды и кочевники-мусульмане. Один-единственный белый следит за работой ретрансляционной станции. Питается сардинами, заливая их пивом. Через день покушался на мою честь...
6 
