30 
— Надеюсь, вы не считаете все же, что это сделала я?
— Может, и не вы, — ответил он. — А кто-то из вашего ближайшего окружения.
В черных глазах женщины вспыхнул гнев.
— Я немедленно вызову того, кто передал мне эти сведения. Он из службы безопасности. Предатель — кто-то из его подчиненных. Мы найдем его и обезвредим.
— Только это не вернет к жизни Масбунжи, — заметил Малко.
Джослин Сабет остановилась как раз у поста, зажгла свет в машине и ответила:
— Конечно, нет. Но зато одним предателем станет меньше.
Ужин был просто шикарным, если забыть о газовых фонарях на низких столиках и разрушенной снарядом террасе.
К концу ужина Джослин улизнула на минутку к телефону, но и оттуда продолжала наблюдать за Малко. По сравнению с остальными женщинами, увешанными драгоценностями и стразами, она выглядела почти строго... Как все это далеко от разбитого стадиона. Однако война чувствовалась и тут: профессор медицины в углу стонал по поводу факультета. Каждый из присутствующих за восемь лет гражданской войны потерял родственника или друга, но об этом все предпочитали помалкивать.
Джослин вернулась к столу. Глаза ее блестели, она напряженно вертела в пальцах бокал «Гастон де Лагранжа».
— Завтра мне будет все известно об убийстве Масбунжи.
К ним подошел веселый толстый ливанец. Джослин спросила:
— Что поделываешь, Рашид?
— Я только что из Баальбека.
Малко навострил уши:
— Любовались на древние руины?
Джослин покатилась со смеху:
— Руины закрыты для осмотра. Там теперь только сирийцы, иранцы и торговцы крадеными машинами. Наверняка Рашид ездил к ним.
— Зачем?
— На войне не только разоряются. Шайка, возглавляемая неким Абу Шаки, крадет в Бейруте машины, в основном в христианских кварталах: «мерседесы», «порше», «БМВ». Благодаря сообщникам друзьям им удается переправлять краденое в Бекаа. Самые лучшие автомобили Абу Шаки продает сирийцам, а остальные разбирает на запчасти.
Рашид подтвердил:
— Это точно. Мою тоже украли, но мне удалось ее отыскать, потому что я действовал очень быстро. Один знакомый отвез меня к Абу Шаки в Баальбек. Я предложил ему пять тысяч ливров за то, чтобы он «отыскал» мою машину. И вот она снова у меня! Он, конечно, опять ее украдет, но немного времени все же остается...
Совсем близко раздался взрыв, и разговоры смолкли. Задрожали стекла. Бывший министр, сидевший рядом с Малко, произнес со светской улыбкой:
— Подумать только, ракета «Град». Что-то они сегодня раньше начали.
Джослин взяла Малко за руку.
— Поехали, скоро Кольцо станет опасным.
Действительно, ведь придется пересечь границу между восточным и западным секторами. Он последовал за женщиной. Впрочем, вечер все равно подошел к концу.
Сонные солдаты, остановившие их при въезде на Кольцо, заверили, что обстановка нормальная. Это была самая зловещая дорога Бейрута: за двумя черными стенами развалин скрывались боевики «Амала». Но Джослин Сабет словно не осознавала опасности.
— У меня, в западном секторе, бояться нечего, — заверила она.
Даже не спросив, согласен ли он, Джослин привезла Малко в богатую квартиру, завешенную коврами, где вдоль стен стояли мягкие диваны. Похоже, женщина жила одна. Она принесла Малко водки, поставила на проигрыватель диск с классической музыкой и вытянула ноги, положив их на низкий столик. Волна эротизма, бросившая их друг к другу в первый вечер, отхлынула и не возвращалась. Разве что Джослин снова раздразнит призрак Моны. Женщина плеснула в бокал «Гастон де Лагранжа» и стала греть коньяк в теплых ладонях. Малко слишком устал, чтобы делать ей авансы. Они посидели молча, но тут зазвонил телефон.
Джослин сняла трубку, выслушала и взволнованно повернулась к Малко.
— Помните, там была пара: полная такая женщина в черном? Они оба погибли. Ракета попала прямо в их машину. Ужас какой! Что тут скажешь? Бейрут. Малко снова подумал о Баальбеке. Нужно во что бы то ни стало организовать экспедицию. Джослин закурила, в глазах ее стояли слезы. Рука дрожала.
— Почему вы не уезжаете из Бейрута? — спросил Малко.
Она тряхнула головой, не в силах говорить, потом выдавила из себя:
— Не хочу стать бездомной армянкой. Это моя страна. Я арабка.
— Но убить вас стремятся тоже арабы.
— Мы выживем, — сказала она. — Христиане всегда выживали.
Малко не ответил. Он представил, как это хрупкое тело разорвет бомба или проткнет штык. В Ливане все вокруг весело убивали друг друга. Джослин примяла окурок.
30 
