159 
– Финч, скажи мне вот что. Почему ты сразу не привез эту девочку к мистеру Эллину, а решил отправить в Фашиа Лодж?
Он поцеловал меня в лоб:
– Если мистер Эллин не простил ее мать, то вряд ли бы он принял ее дочь с распростертыми объятьями. Когда я нашел его, то узнал, что он часто бывает в этой школе и хорошо знаком со всеми ее ученицами. Я решил проверить, сможет ли он проникнуться симпатией именно к этой девочке.
– А что случилось с другим ребенком? Ведь у Эммы должен быть еще брат или сестра.
– Я не знаю, – сказал он. – Я никогда не видел этого ребенка. В то время, когда я общался с этой семьей, он еще не появился на свет. Возможно, когда мы найдем Эмму, она расскажет нам об этом.
– Но ведь она ничего не помнит.
– Я верю, что когда девочка снова окажется с теми, кто ее любит, то память к ней постепенно вернется. Процесс этот может ускориться, если что-нибудь напомнит ей о ее прошлом. Однако существует еще один человек, который все о ней знает. Это ее отец.
– Ее отец? – спросила я. Я так прониклась рассказом о том, что случилось с ее матерью, что совершенно забыла о существовании еще и ее отца. – Ведь это Феликс Осборн, – с ужасом вспомнила я его имя.
Уильяма Эллина мучили угрызения совести. У него было так тяжело на душе, что просто не хотелось больше жить. Его холостяцкая жизнь, которая так ему нравилась, сейчас казалась ему чем-то несущественным, словно пыль, покрывавшая руины его родового гнезда. Тереза Осборн любила его, она доверяла ему, а он обрек ее на бедность и нищету.
Он бросил на стол свою шляпу и письмо. Взглянув на него, он понял, что в нем не было ничего интересного. Он узнал почерк своего приятеля по лондонскому клубу. Пребывая в ужасном настроении, он вдруг понял, что сейчас ему очень хотелось разрушить все, что он все эти годы так заботливо выстраивал. Поэтому он схватил письмо своего приятеля, пришел в кабинет и бросил его в огонь. Он наблюдал за тем, как этот листок бумаги скрутился, охваченный пламенем. Как же ему хотелось, чтобы его память сгорела вместе с этим письмом. Так он стоял, размышляя о своей несчастной жизни, как вдруг пламя осветило почерневший клочок бумаги, и он увидел, что на нем было написано слово «Эмма».
Он достал остатки письма из огня, даже не думая о том, что может обжечь себе пальцы. Письмо это было от его друга мистера Арнольда Сиддона. «Надеюсь, что я нашел твою маленькую знакомую. Молоденькая девочка по имени Эмма работает служанкой в ресторане у Джека Вейли в С. Ей примерно четырнадцать лет, и она очень похожа на ту девочку, о которой ты рассказывал», – писал он в своем письме.
Глава 34
Весна – это вообще радостное время года, но в Дирфилде этой весной было особенно хорошо. Мистер Эллин, получив сообщение о местонахождении Эммы, отправился за ней в Лондон. Мистер Корнхилл снял на время коттедж неподалеку, чтобы мы могли с ним чаще встречаться.
В моем возрасте люди редко испытывают сильные чувства, наполняющие всю душу ярким солнечным светом. Говорят, что в памяти остается только то, что оказалось полезным и нужным. Что же, получается, сильные чувства мне были не нужны, если я совершенно забыла блаженное состояние ожидания приезда любимого человека? Но нет, все мои чувства всколыхнулись, когда появился Финч. Вот он приезжает, и у меня перехватывает дыхание, кружится голова. Он прикасается ко мне, а мне хочется, чтобы он делал это еще и еще раз. Как прекрасно находить везде признаки его присутствия в моей жизни. Вот я вхожу в комнату и вижу, что он сидит и читает газету, и чувствую, что в моем доме поселилось счастье. Его беспокойные движения, его красивое, озабоченное лицо наполняют мою жизнь светом и радостью. Мне казалось, что мир вокруг стал каким-то легким и невидимым. С реальной жизнью меня связывало только желание, чтобы вернулась Эмма.
Должна сказать, что такие перемены в моей жизни не остались незамеченными. Наш городок очень маленький, и романтические отношения здесь – большая редкость. Сплетни о том, кто кому нравится, какое приданое имеется у каждой из городских невест, кто из молодых замужних дам собирается стать матерью, вносят в серые городские будни некую свежесть и разнообразие. Однако в последнее время горожанам поговорить особенно было не о чем, и без того чахлый ручеек сплетен и слухов совершенно высох. Но появление респектабельного незнакомца, который каждый день появлялся на пороге моего дома, неожиданно превратило этот ручеек в полноводную реку. Совершенно нетрудно догадаться, о чем перешептывались горожане: «А она-то оказалась темной лошадкой! Изображала из себя безутешную вдову! Разве такое возможно в ее-то возрасте! Что же такого он в ней нашел? Должно быть, у нее много денег».
159 
