41 
— Хорошо. — Он принялся водить рукой туда-сюда по подлокотнику коляски. — Тогда, в декабре, я почти не садился за рояль. Но думал, что уж со своими знаменитыми двумя пьесами я справлюсь. Почему это взбрело мне в голову, черт его знает. И я приготовился играть...
— Вспоминаю, — поежилась Амбер.
— Но вдруг понял, что пальцы меня не слушаются! Меня будто ударили битой по голове, вот тогда я и поцеловал Биргитту.
— И она поцеловала тебя, — ворчливо заметила Амбер.
— Да, — Финн пристально посмотрел на нее прищуренными глазами. — Знаешь, это меня не вдохновило. Ничуть.
— Но зато немного утешило?
Он помолчал.
— Возможно, я нашел бы в этом утешение при других обстоятельствах.
— А ты знаешь, я ни с кем не целовалась с тех пор, как мы расстались.
— Неужели? — Финн притих. — Правда?
— Истинная правда, и можешь стереть со своего лица язвительную гримасу, Финн Фитцджералд!
— Гмм... — Финн нахмурился. — Так вот, после твоего ухода я попросил Биргитту вызвать врача и... оказался в больнице.
— А записка? — требовательно спросила она. — Записка, которую Биргитта передала мне в больнице?
Финн поморщился.
— Я вымотался до предела, пока сочинял ее. И умственно и физически. К тому же пришлось уговаривать Биргитту. Она наотрез отказывалась брать записку.
— Почему?
— Потому что считала, что лучше сказать тебе правду.
— Но ты настаивал?
— Конечно, настаивал! Не хотел портить тебе жизнь.
— До сих пор?
— До сих пор, — повторил он.
— Так почему же ты все-таки передумал?
— Соскучился, — вкрадчиво сказал он.
Одно слово, всего одно слово, но оно объяснило ей все. Амбер встала со стула, губы сами собой растянулись в улыбку. Она подошла поближе.
— Скажи мне честно, Финн. Ты хочешь, чтобы я ушла? Если так, то я уйду и больше никогда не вернусь. Но если ты желаешь знать, чего хочу я, то скажу: быть рядом с тобой. Пусть ты передвигаешься в коляске, пока. С этим я как-нибудь справлюсь.
Она увидела, как в его зеленых глазах мелькнул яркий огонек, и нагнулась к его уху.
— Мне не нужна твоя благодарность, слышишь, Финн? Просто я хочу быть рядом с тобой. Мне ничего не надо.
— А если я и не смогу ничего тебе дать? — поинтересовался он.
— Этому я не верю, — вполголоса сказала она. — В твоих глазах написано совсем иное. И не только в глазах. — Амбер выжидающе посмотрела на него. — Финн, я могу заставить землю крутиться быстрее ради тебя. Даже если ты меня об этом не попросишь.
Он вскинул голову и расхохотался от души.
— О, дорогая, — давясь от смеха, проговорил он.
— Так почему бы нам не найти укромный уголок и не подумать, как мы можем вращать землю? — промурлыкала Амбер.
Финн улыбнулся.
— Значит, решила все взять в свои руки?
— Тебе это не нравится?
— Отчего же. Вовсе нет, дорогая.
— Уведи меня куда-нибудь, — нетерпеливо сказала она. — Туда, где нас никто не найдет.
Она увидела в его глазах восторг ожидания. Финн кивнул, многозначительно глядя на нее. Отпустил тормоз коляски и рванулся вперед с такой скоростью, что Амбер пришлось бежать за ним. Даже в таком состоянии Финн неподражаем!
— Не будешь жалеть? — тихо спросил он.
Она решила не лукавить:
— Возможно. Если честно. Но сожаление развеется как дым, стоит мне посмотреть в твои зеленые глаза.
Кажется, Финн хотел что-то сказать в ответ, но передумал. Открыл дверь и въехал в одну из комнат. Амбер вошла следом.
Комната оказалась большой и светлой, в центре стояла кровать — наверное, самая большая в мире. На ней лежало небесно-голубое покрывало из дорогого атласа и роскошные, вышитые золотом подушки.
Финн ловко развернул коляску, и Амбер, нагнувшись, поцеловала его.
А потом последовал долгий и прекрасный поцелуй. Его губы согрели ее теплом и нежностью, а кончик языка был дразнящим и настойчивым. Ах, каким настойчивым!..
Амбер вздохнула, обняла его, прижалась к нему и шепотом произнесла:
— Финн?
— Амбер? — Он лукаво улыбнулся.
— Пойдем туда? — Она кивнула в сторону роскошного небесно-голубого покрывала. Как ни странно, ей вдруг стало неловко... — Подскажи мне, что делать, — почти беззвучно прошептали ее губы.
Ах, сколько уверенности и торжества было в его ответе!
— Пройди вон туда, к кровати, и для начала сними пиджак, — насмешливо скомандовал он.
41 
