Особенно,... 
63 
Больше всего ему хотелось уйти отсюда. Он сильно сомневался, что у него хватит душевных сил все это выдержать. Пусть кто-то другой. Мартинссон или Ханссон. Он уже не может. Перегорел. К тому же у него диабет. Жизнь катится под горку.
И тут он услышал звук приближающихся машин, треск ломающихся сучьев. Они уже здесь. Значит, снова ему брать на себя ответственность, как бы ни хотелось этого избежать. Он знал их всех – всех, кто собрался вокруг него. С некоторыми он работает вместе уже десять или пятнадцать лет. Лиза Хольгерссон была очень бледна. Интересно, как он сам выглядит.
– Они лежат там, внизу, – показал он рукой. – Их застрелили. Опознания еще не проводили, но сомнений нет – это именно те трое, что исчезли на Иванов день. Была все же надежда, хоть и слабая, что они и в самом деле где-то в Европе. Теперь мы знаем, где они.
Он помолчал.
– Приготовьтесь к тому, что они здесь уже давно, с того самого дня. Думаю, все понимают, что это за зрелище. Советую надеть маски.
Он вопросительно глянул на Лизу Хольгерссон – хочет ли она тоже посмотреть? Она кивнула.
Валландер пошел впереди, показывая дорогу. Никто не говорил ни слова, слышен был только треск ломаемых сучьев и шелест листьев. Запах становился все сильнее. Лиза Хольгерссон вцепилась Валландеру в руку. Валландер по опыту знал, что в таких случаях лучше держаться вместе. Одного молодого полицейского вырвало.
– Родители не должны это видеть, – сказала срывающимся голосом Лиза Хольгерссон. – Жуткое зрелище.
Валландер повернулся к врачу. Тот был бледен как мел.
– Надо как можно быстрее осмотреть место преступления и как можно скорее увезти трупы. Надо их привести в божеский вид, прежде чем показывать родителям.
Врач покачал головой:
– Я должен позвонить судебным медикам в Лунд.
Он отошел в сторону, попросив у Мартинссона мобильник.
– Хочу, чтобы всем было ясно, – сказал Валландер Лизе Хольгерссон. – В деле уже есть убитый полицейский. И теперь еще три трупа. Итого четыре. Четыре убийства, и все надо расследовать. Придется поднатужиться, и еще как. Все будут требовать быстрых результатов. К тому же мы пока придерживаемся версии, что эти два дела между собой связаны. И есть большой риск…
– Что появятся подозрения, что их убил Сведберг?
– Вот именно.
– А ты как думаешь? Он?
Она спросила с таким напором, что Валландер немного растерялся.
– Не знаю, – сказал он. – Какой у Сведберга мог быть мотив? И потом, его самого убили… Но где-то эти истории пересекаются, а где – мы не знаем. Между ними не хватает звена, а может быть, и нескольких.
– Вопрос только, что и как мы можем сказать прессе.
– Не думаю, что это так уж важно. Домыслы все равно пойдут, а против домыслов полиция бессильна.
Валландер заметил, что стоящую неподалеку Анн-Бритт Хёглунд трясет.
Она перехватила его взгляд и подошла поближе.
– Есть еще один неприятный момент, – сказала она, пытаясь унять дрожь. – Ева Хильстрём наверняка будет нас обвинять, что мы тянули время, вместо того, чтобы что-то предпринять.
– И будет права, – мрачно сказал Валландер. – И мы должны признать, что неправильно оценили ситуацию. По моей вине.
– Почему – по твоей? – спросила Лиза Хольгерссон.
– Кто-то должен взять на себя ответственность, – сказал он без выражения. – Кто – не так уж важно.
Нюберг передал Валландеру пару полиэтиленовых перчаток. Они приступили к работе. Осмотр места преступления происходил в строго определенной последовательности. Валландер подошел к Нюбергу, объяснявшему фотографу, какие снимки и в каком ракурсе он должен сделать.
– Я прошу снять все это на видео, – сказал Валландер. – Крупным и общим планом.
– Будет сделано.
– Лучше бы камеру держал кто-то, у кого руки не дрожат.
– Смерть через видоискатель воспринимается легче, – заявил Нюберг, – но мы для гарантии поставим штатив.
Валландер попросил ближайших сотрудников – Мартинссона, Ханссона и Анн-Бритт Хёглунд. Машинально поискал глазами Сведберга и мысленно чертыхнулся.
– Они в маскарадных костюмах, – сказал Ханс-сон, – и в париках.
– Восемнадцатый век, – добавила Анн-Бритт. – На этот раз я уверена.
– Все это произошло в день летнего солнцестояния. Почти два месяца назад.
– Этого мы пока не знаем, – возразил Валландер. – Мы даже не знаем, видим ли мы перед собой место преступления или что-то иное.
63 
