Лёгкий, ненавязчивый романчик 
133 
А дальше — целый ряд сражений с войском Митридата, где Сулла продемонстрировал действительно незаурядный талант военачальника и отчаянную храбрость воина.
И снова — кровопролитные битвы со своими согражданами, сомнительной ценности победы над ними, массовые казни и реки крови…
Такое понятие, как проскрипционный список до Суллы — «Список имущества, выставляемого на продажу за долги», а при Сулле — «Список лиц, подлежащих репрессиям», то есть ликвидации.
Став диктатором, Сулла составил проскрипционный список на 80 человек, затем, через день, — новый список, уже на 220, а утром следующего дня — еще столько же… и так далее…
ФАКТЫ:
«Он помещал в списки всякого, кто принял и укрыл в своем доме кого-либо из жертв, карая смертью человеколюбие и не щадя ни брата, ни сына, ни родителей, а всякому убившему опального он назначал награду в два таланта, платя за убийство, хотя бы раб убил своего господина или сын отца… Проскрипции свирепствовали не только в Риме, но и по всем городам Италии. От убийств не защищали ни храмы богов, ни очаг гостеприимства, ни отчий дом; мужья гибли в объятиях супруг, сыновья — в объятиях матерей. При этом павшие жертвой гнева и вражды были лишь каплей в море среди тех, кого казнили ради их богатства…»
Плутарх. «Сравнительные жизнеописания»
В городе Пренесте Сулла сначала карал всех, кого находил достойным своей кары, поодиночке, осуществляя, так сказать, индивидуальный подход к делу, но вскоре это ему наскучило, и он приказал собрать в одно место двенадцать тысяч человек, чтобы сразу покончить с «враждебными элементами», как это делали, кстати, большевики в 1918—1921 годах (нашей эры). Странно, что портреты Суллы не несли на первомайских демонстрациях…
А тогда, в городе Пренесте, был случай действительно достойный страниц Истории. Когда согнали для казни двенадцать тысяч горожан, Сулла объявил, что милостиво дарует жизнь одному человеку, который оказал ему гостеприимство. Но этот человек (к сожалению, летописцы не удосужились сохранить для нас его славное имя) сказал, что не желает принимать такой подарок от палача своей родины и, смешавшись с толпой обреченных, разделил их судьбу…
Меня часто мучает вопрос: «Почему люди, обреченные на массовое заклание, не пытались избежать уготованной им участи, не пытались перебить своих палачей, которых в любом случае всегда было гораздо меньше, чем их жертв?»
Вот, к примеру, те двенадцать тысяч в Пренесте… Ну, сколько там могло быть палачей? Тысяча, две, три… А ведь тогда же не было огнестрельного оружия, так что палач с мечом мог отбиться не больше, чем от двух, трех людей, которым уже нечего было терять, а ведь энергия отчаяния удваивает, удесятеряет силы, однако… А когда во второй четверти XX века энкаведисты расстреливали в одночасье тысячи людей, неужели нельзя было, реализовав ту энергию отчаяния, перегрызть глотки и энкаведистам и их овчаркам? Наверное, нельзя. Видимо, вступало в силу нечто, парализующее волю даже бесспорно храброго человека, а среди массы — тем более.
КСТАТИ:
«А людей не будет. Будут массы, массы, массы…»
Николай Эрдман. «Самоубийца»
А Сулла, став диктатором, узаконил свой статус постановлением сената, причем срок диктаторских полномочий определялся весьма условно: «…пока Рим, вся римская держава, потрясенная междоусобными распрями, не укрепится». Поди определи, укрепилась она уже, или еще нет… То же самое, что определить, построен ли уже социализм в СССР, или же еще нет, и тогда чрезвычайные меры, сопутствующие этому строительству, будут и далее иметь место…
Так что Сулла чувствовал себя вполне уверенно, восседая в кресле диктатора, казня, милуя, раздаривая своим любовницам и любовникам конфискованные имения, верша чьи-то судьбы. Например, желая породниться со знаменитым полководцем Гнеем Помпеем Великим, Сулла убедил его развестись с женой и жениться на Эмилии, своей падчерице. То, что Эмилия замужем, да еще и с большим сроком беременности, вершителя судеб не волновало. Он насильно выдал ее за Помпея, в доме которого она вскоре умерла.
А вслед за нею умерла и жена Суллы, Цецилия Метелла.
В канун ее смерти жрецы посоветовали Сулле не подходить к больной и не осквернять свой дом присутствием мертвого тела. Следуя их советам, Сулла весьма оперативно развелся с Цецилией и приказал перенести ее, умирающую, в дом ее родственников. Похороны, правда, он устроил довольно пышные.
133 
