Лёгкий, ненавязчивый романчик 
153 
Увы, иное обращение с этими людьми, как показала мировая практика, неразумно и непатриотично.
А Калигула был убит 24 января 41 года заговорщиками в подземном переходе (да, в Риме и такие сооружения были в первом веке) по пути в театр.
Чернь начала было волноваться, протестуя против ликвидации своего кумира, но вскоре успокоилась, когда ей был предъявлен в качестве нового императора родной дядя Калигулы, Клавдий, который во время убийства прятался в подсобных помещениях дворца, никак не предполагая такого неожиданного поворота событий.
Итак, с 26 января 41 года н.э. Римом начал править Божественный Клавдий(10 г. до н.э. — 54 г. н.э.).
Ну, в этом, пожалуй, случае понятие «Божественный» как нельзя более соответствует понятию «не от мира сего», потому что этот человек, по вздорной прихоти судьбы ставший императором Рима, был, попросту говоря, полудурком. Его родная мать говаривала, что он «урод среди людей», что он «недоделанный», а вместо слова «дурак» произносила: «глупей моего Клавдия». Она была не одинока в подобном мнении о достоинствах будущего главы великой державы. Во время пиров Тиберия, а позднее и Калигулы, над ним потешались даже шуты, не говоря уже о прочих искателях дешевых забав.
Понятное дело, он был очень и очень многим удобен и выгоден в качестве императора.
Достаточно характерный пример. Как-то он устроил морское сражение на Фуцинском озере. Перед началом, согласно древней традиции, гладиаторы дружно прокричали ему: «Ave, imperator! Morituri te salutant!» («Здравствуй, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!»).
Он должен был ответить на приветствие властным жестом, означающим приказ начинать побоище. Вместо этого Клавдий радостно проговорил: «А может, и нет». Гладиаторы усмотрели в этом свое помилование и, естественно, отказались сражаться.
Почтеннейшая публика разразилась громкими негодующими криками и оскорбительными эпитетами в адрес «отца нации». А тот, ковыляя, пошел вдоль берега, уговаривая, умоляя бойцов начать сражение. Гладиаторы, понимая безвыходность своего положения, согласились…
Конечно, он как-то управлял государством, но, в основном, в роли марионетки, которую заинтересованные лица дергали за те или иные ниточки.
Его всенародно провозгласили «Божественным». А что, жалко, что ли?
КСТАТИ:
«По-настоящему угодны богу только дураки, поэтому они везде преуспевают».
Эразм Роттердамский
И не стоило, может быть, вообще бы упоминать об этом человеке, если бы не одна деталь его биографии, деталь, никак не влияющая на развитие цивилизации, однако достаточно характерная для той эпохи. Дело в том, что император Клавдий был мужем такой скандально известной фигурантки исторического действа, как Валерия Мессалина, имя которой стало нарицательным для обозначения самого разнузданного разврата.
О распущенности Мессалины всегда ходили легенды, ее имя было синонимом торжествующей похоти в первом веке нашей эры и остается таковым сейчас, в двадцать первом веке.
Мессалина, говорят, принимала одновременно целые толпы мужчин, независимо от их общественного положения, которые пользовали ее в очередь, не удовлетворяя, однако, ненасытной похоти первой леди Римской империи.
Во дворце императора была специально оборудованная комната для наслаждений, где Мессалина продавала себя и других знатных женщин, даже в присутствии их мужей, как утверждают вездесущие историки.
Но и это не было пределом для любвеобильной супруги Божественного Клавдия. Она ходила по публичным домам, исполняя там роль самой дешевой и непритязательной проститутки.
КСТАТИ:
В 1862 году при раскопках города Помпеи был обнаружен публичный дом, называемый древними — «лупанарий» (от слова «lupa» — блудница). Это было двухэтажное сооружение, на первом этаже которого располагались вестибюль и пять комнат, площадью в два квадратных метра каждая. Видимо, сношение происходило на рогоже, брошенной на пол. Окна в этих комнатах отсутствовали. К вестибюлю примыкал примитивный туалет. Комнаты второго этажа были попросторней, но мало чем отличались от «гнездышек любви» первого этажа.
Нетребуется богатого воображения, чтобы представить себе атмосферу, а главное — запахи, царящие в подобных чертогах.
Клавдий достаточно долгое время делал вид, что не замечает «шалостей» императрицы, но когда она — при живом-то муже! — подписала брачный договор со своим давнишним любовником Гаем Силием, он приказал ее казнить.
153 
