105 
Пантизилия с притворным ужасом рассказывала о том, как сражаются за любовь Санчи Чезаре и Джованни, как Санча попеременно оказывает милости то одному, то другому. Такой, как Санча, при папском дворе еще никогда не было, объявила Пантизилия. Оба брата в открытую ее посещали, и весь Рим знал, что оба – ее любовники. А ведь есть еще маленький Гоффредо! Он явно наслаждается выходками своей супруги и всячески помогает Чезаре.
А еще она рассказала об одной прекрасной девушке из Феррары, которая уже была помолвлена с женихом.
– Его светлость герцог Гандиа положил на нее глаз, – горячо шептала Пантизилия, – но ее отец твердо решил выдать ее замуж, потому что это был выгодный брак. У нее большое приданое, к тому же она хороша собой, кто же может устоять? Но герцог Гандиа твердо решил сделать ее своей любовницей. Это все по секрету, мадонна Лукреция, но сейчас бракосочетание отложено, и некоторые говорят, что дама в маске, которую часто видят в обществе герцога, и есть та самая девушка.
– Мои братья похожи лишь в одном: если они чего-то захотели, они это получат.
– Воистину так, и весь Рим болтает о таинственном любовном приключении герцога.
– А эта дама в маске – та самая девушка?
– Точно не знает никто. Известно только, что с герцогом Гандиа видят кого-то в маске. Они вместе катаются верхом, но, помимо маски, на этой особе и широкая, спадающая складками одежда, поэтому невозможно точно установить – мужчина это или женщина.
– Очень похоже на Джованни. Он любит привлекать к себе внимание. А Чезаре? Есть у него любовница в маске?
– Нет, моя госпожа. Господина кардинала не видят нигде, кроме как на церковных церемониях. Говорят также, что его больше не интересует мадонна Санча, и если это так, между братьями может воцариться мир.
– Хорошо бы.
– Их видели прогуливающимися вместе, рука об руку, как добрых друзей.
– Как приятно это слышать!
– Ах, мадонна, что вы наденете? Зеленое бархатное платье с розовыми кружевами так вам идет!
– Мне и так хорошо.
– Мадонна, а если вдруг приедет Педро Кальдес?
– Ну и что?
– Просто замечательно, если бы он увидел вас в зеленом с кружевами.
– А почему?
Пантизилия залилась смехом:
– Мадонна, Педро Кальдес в вас влюблен. Это всем заметно – нет, не всем, наверняка сестра Черубина этого не видит, – и она состроила суровую гримаску, передразнивая монахиню. – Да, сестра Черубина не сможет распознать признаки влюбленности. Но я-то могу! Я знаю, что Педро страстно и безнадежно влюблен в вас, мадонна.
– Какую чепуху ты болтаешь! – воскликнула Лукреция.
Но он действительно был в нее влюблен.
Она знала, что Пантизилия права. Бедняга Педро! Влюбленность светилась в каждом его взгляде, в каждом жесте, голос его был полон робкой нежности. Бедный, на что он может надеяться?
Однако она ждала его визитов и столь же старательно, как прежде, прихорашивалась.
Веселая служаночка была настоящей интриганкой. Ей, фривольной и сентиментальной, казалось неизбежным, что Лукреция заведет себе роман. Она постоянно твердила о Педро – о его красивой внешности, о его прекрасных манерах.
– Ох, какая обида, если Его Святейшество задумает отправить к вам другого посланца! – как-то воскликнула она.
Лукреция засмеялась:
– По-моему, ты сама влюбилась в этого юношу.
– И влюбилась бы, будь от этого хоть какой-то толк. Но его сердце принадлежит вам и только вам.
Лукреция обнаружила, что подобные разговоры доставляют ей удовольствие. Говоря о Педро, она волновалась так же, как Пантизилия. Этой маленькой келье, которая становилась все больше и больше похожей по убранству на небольшое дворцовое помещение, они часами сплетничали и хихикали.
Порою, заслышав звон колоколов, увидев в окно, как спешат в часовню монахини, услышав их пение, Лукреция чувствовала себя виноватой. Однако святая атмосфера монастыря делала визиты Педро еще более волнующими.
Как-то раз, выйдя к нему все в ту же полупустую строгую келью, она заметила, что он чем-то подавлен, и спросила, что случилось.
– Мадонна, – искренне отвечал он, – я действительно опечален, так опечален, что сомневаюсь, буду ли когда-нибудь еще счастлив.
– С тобой случилось что-то трагическое?
– Самое страшное, что могло со мной случиться…
Она подошла к нему и нежно прикоснулась пальцами к рукаву:
– Ты должен рассказать мне все, Педро. Ты же знаешь, что я сделаю все, что в моих силах, лишь бы помочь тебе.
105 
