Особенно,... 
68 
– Не я одна. Многим из нас не нравится, как он с вами обращается.
– Оставьте меня, – сказала я. – Я хочу побыть одна.
Они немедленно повиновались.
Я была ошеломлена. Я не могла поверить услышанному и все же в глубине души знала, что это правда.
Элизабет Вилльерс! Она была некрасива, не говоря уже о косоглазии. Но она была сильной личностью. Она обладала чувством собственного достоинства. Я думала, что Уильям мог найти в ней много привлекательного.
И вдруг мной овладела неистовая ревность. Он не желал меня, а ведь меня считали красавицей. Я знаю, так говорят о всех принцессах, но я действительно была хороша. Правда, у меня была склонность к полноте, но все считали, что полнота только украшает меня. И все же он пренебрег мной и выбрал Элизабет Вилльер. Я не могла этого понять.
А потом я вспомнила рассказы о его юности, когда, опьянев, он разбил стекла во фрейлинских покоях, пытаясь добраться до них. Как и у всякого мужчины, у него были свои потребности. Я не удовлетворяла его, поэтому он обратился к Элизабет Вилльерс.
«Нет! Нет! Нет!» – твердила я. Но мой внутренний голос издевался надо мной: «А почему нет?» Я подумала о положении, которое она составила себе при дворе. Она стала чем-то вроде наставницы молодых фрейлин. Она всем распоряжалась. Когда ее сестра Анна вышла за Уильяма Бентинка, Вильгельм не возражал. Я вспомнила осложнения из-за Джейн Рот и Зулстайна. Разумеется, Вилльерсы были благородного происхождения… но Бентинк… он был другом Уильяма, и этот брак укрепил связь между Уильямом и Элизабет.
Я сопротивлялась, я отказывалась верить, но минута пробегала за минутой, и эта история казалась мне все более вероятной.
Анна явилась ко мне снова.
– Простите меня, – сказала она. – Я не должна была говорить вам об этом.
– Если это правда, я должна знать ее.
– Но это вас глубоко ранило. Я никогда не хотела этого.
– Я знаю, Анна, – сказала я. – Вы всегда были мне добрым другом. Я верю, что вы им и останетесь.
Она взяла мою руку и поцеловала.
– Он проводит с ней почти все ночи, – сказала она. – Если вы проследите за ним, это подтвердится. Да, лучше знать правду, какой бы горькой она ни была. Я долго думала. Но доктор Ковелл находит, что вы должны знать то, что известно всему двору.
– Доктор Ковелл?
– Его очень сердит то, как с вами обращаются. Он писал вашему отцу.
– Мой отец знает… об этом?
Она молчала.
– Анна, – спросила я. – Мой отец знает об Уильяме и Элизабет Вилльерс?
– Да, – отвечала она.
– А может быть, эти слухи распускают, чтобы повредить принцу в глазах моего отца?
– Вы можете сами убедиться…
Я решилась. Я стану шпионить за моим мужем.
* * *
Мы нашли, где можно спрятаться. Это был большой шкаф возле лестницы, ведущей в комнаты Элизабет Вилльерс. Она помещалась отдельно от остальных дам. Теперь было ясно почему.
Анна не знала, когда Уильям придет к Элизабет, но в том, что он придет к ней, она не сомневалась. Если не в эту ночь, то в следующую, так как он был здесь частым посетителем.
Мое поведение было мне противно. Это был такой низкий поступок. Но единственное, что я еще могла сделать, это спросить его самого. К этому я не могла себя принудить.
Неожиданно Анна схватила меня за руку, и я прислушалась. Я услышала звуки шагов на лестнице, тихих, осторожных. Кто-то приближался к нам, и, когда он прошел мимо, Анна слегка приоткрыла дверцу. Я увидела Уильяма, поднимающегося по лестнице. Я увидела, как он подошел к двери спальни Элизабет и вошел туда.
Анна повернулась ко мне и прошептала:
– Теперь вы сами все видели.
Я молчала, пока не вернулась к себе в спальню. Там я сказала:
– Да, теперь я сама все видела.
– Мне так жаль! – Анна обняла меня. – Но это лучше, чем оставаться в неведении.
– И люди знают об этом, – сказала я. – Доктор Ковелл, мистер Скелтон… и мой отец.
– И многие другие, – сказала Анна.
– Что же мне делать?
– Ваш отец посоветует вам.
– Нет. Я не могу написать ему об этом. Может быть, когда принц узнает, что мне все известно… он перестанет видеться с ней.
Анна сочувственно взглянула на меня.
– Я должна подумать, – сказала я.
– Не переживайте так сильно. Мало кто из мужчин отличается верностью.
– А теперь оставьте меня, Анна, – сказала я. – Я пришлю за вами, когда вы мне понадобитесь.
Когда она ушла, меня снова охватило недоверие. Этого не может быть. Другие мужчины изменяют своим женам, но не Уильям. И не из-за какой-то щепетильности, просто он не придает значения любви, женскому обаянию, физическим ощущениям. И уж, конечно, он не станет красться по лестницам ночью. Мне было известно о похождениях покойного короля, и моего отца, и многих придворных в Уайтхолле, но я всегда думала, что Уильям непохож на них. А теперь я обнаружила, что он такой же, как все. У меня сложилось о нем такое впечатление, потому что я не привлекала его, и поэтому я воображала, что он равнодушен и к другим женщинам.
68 
