18 
Жду к себе Лазарева и Ежова.
Желаю всего хорошего. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Получил в подарок пару выездных лошадей * .
Суворину А. С., 8 апреля 1892 *
1159. А. С. СУВОРИНУ
8 апреля 1892 г. Мелихово.
8 апрель.
В Москве я буду в среду и в четверг на Фоминой неделе. Это непременно. Едучи в Москву, телеграфируйте: «Москва, Тверская застава, Миусское училище, Чехову». Это адрес Ивана. Я бы и раньше приехал, но рассказ еще не готов * . С пятницы Страстной до сегодня у меня гости, гости, гости… и я не написал ни одной строки.
Если бы Шапиро подарил мне гигантскую фотографию * , о которой Вы пишете, то я не знал бы, что с нею делать. Громоздкий подарок. Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за 30, и я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как-то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением, или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то всё, значит, к лучшему.
Вчера и сегодня головная боль, начавшаяся мельканьем в глазу, — болезнь, которую я получил в наследство от маменьки.
У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа * ; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: «Голубчик, ударь его головкой по ложу…» Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать.
Жан Щеглов, с которым Вы проскучали целый вечер, большой противник всяких ересей, в том числе и женского ума. А между тем, если сравнить его, например, хотя бы с Кундасовой, то перед нею он является маленькой монашенкой. Кстати, если увидите Кундасову, то поклонитесь ей и скажите, что мы ее ждем к себе. На чистом воздухе она бывает очень интересна и гораздо умнее, чем в городе.
Был у меня Гиляровский * . Что он выделывал, боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил он не переставая.
Будьте здоровы и благополучны. До свиданья в Москве!
Ваш А. Чехов.
Смагину А. И., 10 апреля 1892 *
1160. А. И. СМАГИНУ
10 апреля 1892 г. Мелихово.
10 апрель.
Милый друг, граб не выносит московских морозов. Кстати сказать, морозы прошли, снега уже нет, пруд полон, скворцы поют и по полю можно гулять, яко по суху * . Весна форменная. В субботу мелиховские мужики уже выгоняют скот в поле.
Накладную на овес получил и очень Вам благодарен за то, что Вы не послали ее заказным письмом, а то бы она залежалась в Серпухове. Благодарю и за овес. Мешки будут возвращены немедленно.
На сих днях уезжаю в Москву за деньгами. Зело обнищал.
У меня гостит художник Левитан, с которым я каждый день хожу на тягу. В первый день Пасхи приезжал Гиляровский; творил он чудеса: ломал бревна и гарцевал без седла на моих голодных клячах. Теперь в Москве, вероятно, хвастает, что выездил у меня пару бешеных лошадей. Жду к себе еще пропасть гостей. На Фоминой приедет Суворин. Обещает приехать Лейкин. По сему случаю в мае начну строить флигель. Моим бедным гостям до такой степени тесно и нудно от шума, что флигель сей явится спасением.
В честь самых любимых наших малороссиян — Вас и Наталии Михайловны, и в память Богдана Хмельницкого повелели мы насос в колодезе заменить хохлацким журавлем.
Извините великодушно: увидев на столе письмо Миши, адресованное Вам, я распечатал его, дабы вложить сие мое письмо, почтовой экономии ради.
Когда Вы приедете? Нам надо условиться насчет поездки на Кавказ.
Христоюсь и крепко жму руку.
18 
