34 
Это сопоставление немного покоробило Фердинанда. Его отец, прославленный правитель Арагона, и мать Изабеллы, невменяемая обитательница замка Аревало! Однако он не стал высказываться на этот счет. Изабелла, конечно же, имела в виду их общий долг перед родителями.
– По крайней мере, ты привезешь ему более радостные вести, чем в прошлый раз, – добавила она. – Хотя опасность еще не миновала, и нам не следует забывать об этом.
– Да уж, с Альфонсо мы еще намучаемся, – сказал он. – Кто знает, какие безумные идеи еще втемяшатся в его пустую голову? Чего стоит одна только его затея с отречением от трона! А эти разговоры о постриге, о прелестях монастырской жизни?
Изабелла улыбнулась.
– После того, как его унизили во Франции, ему было стыдно смотреть в глаза соотечественникам. Бедный Альфонсо! Его голова и впрямь не создана для короны.
– Дорогая, береги себя и детей, когда я уеду. Она нежно погладила его.
– Тут ты можешь положиться на меня, Фердинанд.
– Ты будешь заботиться о них так же неустанно, как заботишься о благе Кастилии?
– Да, дорогой.
– На всякий случай я расположил армию на границе с Португалией.
– Не бойся, все будет в порядке.
– Изабелла, ты мудрая женщина. Жаль, что мне нужно покинуть тебя.
– Попрощайся с детьми, Фердинанд. Она подозвала дочь.
– Изабелла, дорогая, подойди сюда. Твой отец уезжает, некоторое время его не будет с нами.
К ним подошла худенькая восьмилетняя девочка с густыми волосами рыжеватого оттенка, доставшегося ей от династии Плантагенетов. Было видно, что в жизни ей будет не хватать степенности и спокойствия, свойственных ее матери.
Она встала на колени перед родителями, но Фердинанд, быстро нагнувшись, поднял ее и порывисто прижал к себе.
– Ну, дочурка, ты будешь скучать по мне? – спросил он.
– Буду, папа.
– Я скоро вернусь, дорогая.
– Пожалуйста, возвращайся поскорей.
Изабелла с ласковой улыбкой поглядывала то на мужа, то на дочь.
– Пап, а ты едешь не для того, чтобы найти мне супруга?
– Нет, я еду не за этим.
– Это хорошо, – поглаживая орнамент отцовского камзола, сказала инфанта. – Мне бы не хотелось покинуть вас обоих и стать женой короля Франции.
– Ну, ты еще долго не покинешь нас, – обещал Фердинанд. Изабелла обвила ручками отцовскую шею и крепко прижалась к нему.
Наблюдая за ними, королева поймала себя на том, что все это время она молилась: Господи, спаси и сохрани их обоих… и пошли им счастья. Если случится какая-нибудь беда, я справлюсь с ней. Но пусть они будут счастливы, пусть не узнают ни лишений, ни горя.
Они оба казались ей детьми – и Фердинанд, порой напоминавший капризного мальчика, и маленькая Изабелла, больше всего на свете боявшаяся разлуки с семьей.
Вздохнув, Изабелла спросила:
– С сыном не забудешь попрощаться? Ему ведь тоже будет скучно без тебя.
– Он еще маленький, мама, – заметила инфанта, немного ревновавшая родителей к брату. – По-моему, он даже не отличает вас от своей кормилицы.
– Ну и что? Все равно твой отец пожелает проститься с ним, – сказала королева.
Они втроем прошли в соседнюю комнату. Увидев их, кормилица поклонилась и замерла рядом с колыбелькой, где лежал маленький Хуан.
Фердинанд взял его на руки и нежно поцеловал в лобик. Младенец громко закричал, но было видно, что отцовская ласка доставила ему удовольствие. Очаровательный малыш, с удовлетворением подумала Изабелла.
Простившись с женой и детьми, Фердинанд выехал в Арагон.
Болезненный вид Хуана Арагонского произвел на него тягостное впечатление. Впрочем, старому королю шел уже восемьдесят третий год, и по испанским меркам он считался долгожителем. Учитывая это обстоятельство, Фердинанд скорее уж должен был радоваться тому, что, несмотря на более чем преклонный возраст, его отец все еще сохранял твердую память и ясность мысли.
Фердинанд не мог пожаловаться на недостаток почестей, оказанных ему в Арагоне, – и это тоже было неудивительно. Перед приездом сына старый Хуан велел подданным относиться к нему не просто как к их будущему правителю, а как к королю, не менее прославленному, чем он сам.
– Сын мой, король Кастилии! – обняв его, воскликнул Хуан. – От души рад твоему приезду. О нет, нет!.. Я пойду по левую руку от тебя. Кастилии не к лицу уступать Арагону.
– Отец, – глубоко тронутый отцовскими словами, сказал Фердинанд, – это я всегда должен уступать тебе – как своему родителю.
34 
