62 
Диего сам запер двери и поставил снаружи надежных слуг, чтобы никто не мог подслушать предстоящего разговора.
Затем он обратился к собравшимся.
– Друзья мои, – негромко сказал он, – вы знаете, зачем я пригласил вас к себе. Все мы видели процессию, проследовавшую на той неделе к монастырю святого Павла, и все мы понимаем ее значение. До сих пор в этом городе мы не ведали невзгод, жили в достатке и безопасности. Если инквизиторы получат власть, которой они добиваются, нашему безбедному существованию придет конец.
Немного помолчав, он добавил:
– Тогда любого из нас смогут разбудить среди ночи, поднять с постели и, не дав одеться, разлучить с нашими семьями. И кто наперед может сказать, что случится с нами в мрачных темницах инквизиции? Возможно, очутившись там, мы уже никогда не увидим наших родных и близких. Друзья мои, этого нельзя допустить. Мы должны защитить себя и свои семьи.
– Почтенный Диего, вы предлагаете каким-то образом помешать осуществлению враждебных нам планов? – спросил Хуан Аболафио.
– И в самом ли деле они направлены против нас? – перебил брата Фернандес.
Диего вздохнул.
– Боюсь, именно против нас они и направлены. Мы принадлежим к числу новых христиан, и мы богаты. Этого вполне достаточно, чтобы обвинить нас во всех смертных грехах. Да, друзья мои, наше положение очень серьезно. Севильцы отнеслись к инквизиторам с величайшей настороженностью – однако положение прокламации, обязывающее всякого горожанина следить за так называемыми еретиками все еще остается в силе. Поэтому теперь сами жители Севильи начнут поиск жертв для святого трибунала.
– Увы, это так, – кивнул Бартоломей Торральба. – Ведь в противном случае их самих заподозрят в ереси.
– И это еще не все, – продолжал Диего. – Хочу вам напомнить, какая судьба постигла новых христиан, бежавших из Севильи и пытавшихся найти убежище у маркиза Кадиса, герцога Медины-Сидонии и графа Аркоса.
– Вы пригласили нас, чтобы обсудить их участь? – спросил Саули.
Диего невесело усмехнулся.
– Как вам известно, друзья мои, всем этим знатным господам было велено передать беглецов в руки инквизиторов.
Присутствующие тревожно переглянулись.
– Им сказали, что их ожидает вечное проклятье, если они ослушаются приказа. Мало того, им намекнули на возможное недовольство королевы, а мы понимаем, что это значит… Но не будем падать духом, друзья мои. Севилья – наш город. Мы отстоим наше имущество и достоинство.
– Каким образом, почтенный Диего?
– Если мы докажем свою силу, севильцы присоединятся к нам. Они нас уважают и знают, что это нам они обязаны своим экономическим благополучием. Да, мы должны наглядно продемонстрировать готовность к борьбе за свободу – и за свободу их совести. У нас есть деньги. Вас я пригласил, чтобы спросить, сколько людей и какие суммы вы предоставите для нашего общего мероприятия.
Диего придвинул к себе бумаги, и собравшиеся напряженно уставились на него.
С тех пор заговорщики регулярно собирались в доме Диего де Сусана.
Диего вновь и вновь призывал их не разглашать тайну этих сходок. Поскольку инквизиторы заставляют горожан шпионить друг за другом, напоминал он, ни один из них не имеет права доверять даже своим самым надежным слугам.
Несколько дней спустя Диего без предупреждения вошел в комнату своей дочери. Та сидела в кресле, держа в руке незаконченную вышивку, и молча глядела в окно.
Выражение ее лица было напряженным и в то же время отчужденным. «Вот и она переживает, не только я один, – подумал Диего. – Понимает, какие неприятности мне грозят».
– Дорогая моя, – вздохнул он и, подойдя к ней, нежно ее обнял.
Она отстранилась от него и вдруг разрыдалась. Он погладил ее по голове.
– Все будет хорошо, дочь моя, – пробормотал он. – Не бойся, твоему отцу не причинят вреда. Ах, они слишком напугали тебя – такие мрачные, в своих белых балахонах и черных капюшонах… Да, устрашающий вид, ничего не скажешь. Но, уверяю тебя, нам они не сделают ничего плохого. Твой отец в безопасности.
– В безопасности? – рассеянно спросила она. – Кто? Ты?
– Да, дочь моя. Это тайна, и об этом лучше никому не говорить… Но ведь ты не можешь не видеть, что творится вокруг тебя. Конечно же, ты догадалась, зачем к нам приходят верховный судья и остальные наши друзья. И тебе известно, какие предписания были зачитаны в монастыре святого Павла. Да, чадо мое, мы собираемся объявить войну инквизиторам. Мы прогоним их из Севильи.
62 
