92 
Спокойный материнский голос подействовал на девочку: она прижалась к королеве и замерла. Вид у нее был жалкий – как у птицы, отчаявшейся вырваться из ловушки.
Наконец Хуан привел гувернантку. Та испуганно посмотрела на королеву и поклонилась.
Положив руку на голову дочери, Изабелла спросила:
– Это правда, что Хуана не ходит в церковь? Гувернантка пролепетала:
– Ваше Величество, тут мы ничего не могли поделать.
– Как? Вы не могли справиться со своими прямыми обязанностями? Это никуда не годится, впредь вам надлежит ответственней относиться к вашей работе.
– Хорошо, Ваше Величество.
– Часто это случалось? – спросила Изабелла.
И, видя замешательство гувернантки, тотчас добавила:
– Впрочем, было бы достаточно и одного раза. Уже тогда душе моей дочери грозила бы величайшая опасность. Больше это не должно повторяться. Возьмите Хуану с собой и строго накажите ее – пока что розгами. Если она и после этого будет отлынивать от мессы, последует более суровое наказание.
– Нет! – взмолилась Хуана. – Пожалуйста, Ваше Величество, не надо!
– Возьмите девочку и выполняйте мое распоряжение. Не заставляйте меня ждать.
Гувернантка поклонилась и положила руку на плечо Хуаны. Та не двинулась с места – лишь крепче прижалась к матери. Ее лицо покраснело от напряжения. Гувернантка с силой потянула ее к себе.
Эта борьба продолжалась несколько секунд. Наконец королева пришла на помощь гувернантке и оттолкнула дочь от себя. Хуана испустила душераздирающий крик. Гувернантка схватила ее за руки и почти волоком потащила в коридор.
Когда дверь за ними закрылась, королева сказала:
– Ну, дочери, теперь – за работу. А ты, Хуан, продолжай читать с того места, на котором остановился.
Девочки склонились над полотном, Хуан раскрыл книгу и тоже подчинился материнскому приказу. Его дрожащий голос не заглушал криков, доносившихся из коридора.
Все трое украдкой поглядывали на мать, но та невозмутимо подбирала новые нити для покрывала и делала вид, что не слышит никаких посторонних звуков.
Они не знали ее мыслей.
Пресвятая Матерь Божья, молилась она, спаси мое дорогое дитя! Помоги мне уберечь ее от участи моей матери. Дай знать, как мне вести себя с ней.
В Кордову из Сарагосы на взмыленном коне примчался всадник. У него была новость, которую он спешил сообщить Фердинанду.
Изабелла знала о его приезде, но к Фердинанду идти не торопилась. Она хотела, чтобы он сам рассказал ей о случившемся. Как-никак, это он правил Арагоном, а не она.
Скорее всего, могли произойти какие-то неприятности с арагонской инквизицией. Первое аутодафе состоялось там в мае – под присмотром самого Торквемады. Затем последовало второе, уже в июне. Говорили, что арагонцы на этих церемониях вели себя так же сентиментально, как в первое время – кастильцы. Увиденное их потрясло и даже ужаснуло, но в общем инквизицию они приняли с похвальной покорностью. Впрочем, кастильцы тоже сначала казались смирными овечками – до тех пор, пока не был раскрыт севильский заговор Диего де Сусана.
Изабелла предупреждала Фердинанда о необходимости не терять бдительности, следить за всеми событиями в Арагоне.
Вскоре ее опасения подтвердились. Фердинанд сам пришел к ней, и его встревоженный вид почти обрадовал ее: во времена государственных кризисов они забывали о всех своих разногласиях, становились по-настоящему близки друг другу.
– Серьезные проблемы в Сарагосе, – с порога объявил Фердинанд. – Заговор новых христиан против инквизиции.
– Надеюсь, инквизиция вне опасности? – спросила Изабелла.
– Вне опасности? – переспросил Фердинанд. – Совершено убийство! Клянусь Пресвятой Богородицей, эти злодеи ответят за свое преступление.
Он вкратце пересказал сообщение из Сарагосы. Как оказалось, тамошние новые христиане, подобно севильским, вознамерились выдворить инквизиторов из города. Для этого они задумали убить двух видных руководителей святого трибунала – Гаспара Джуглара и Педро Арбуэза де Эпилу, особенно усердствовавшего в розыске жертв для двух последних аутодафе.
На этих двоих людей было совершено несколько покушений, и те, предвидя новые происки заговорщиков, приняли кое-какие меры предосторожности. В частности, носили под балахонами кольчуги – увы, не спасшие их в минуту опасности.
Заговорщики замышляли убить их в церкви – там, затаившись, они и поджидали свои жертвы. Гаспар в церковь не попал, внезапно заболев каким-то загадочным недугом. Вероятно, в отношении него убийцы решили подстраховаться. Так или иначе, Арбуэз пошел молиться один, без товарища.
92 
