136 
— Иногда он слишком близко принимает к сердцу следственные дела, — признала Шивон. — Однако не думаю, что это одно и то же.
— На мой взгляд, доктор Лессер имела в виду, что ему нелегко жить в настоящем… в нем бушует ярость, что-то скрытое, запертое еще с давних времен.
— Не понимаю, при чем тут Мартин Ферстоун.
— Вот как? Не понимаете? — Маллен грустно улыбнулся. — Вы считаете инспектора Ребуса своим другом, с которым можно общаться помимо работы?
— Да.
— И много времени вы с ним проводите?
— Достаточно.
— И делитесь с ним своими проблемами?
— Иногда.
— Но Мартин Ферстоун такой проблемой не являлся?
— Нет.
— Для вас — во всяком случае. — Маллен выдержал паузу, после чего опять откинулся на спинку стула. — Чувствуете ли вы когда-нибудь потребность защитить Ребуса, сержант Кларк?
— Нет.
— Но вы пошли к нему в водители, когда у него было плохо с руками.
— Это другое дело.
— Дал ли он вам правдоподобное объяснение того, как получил столь сильный ожог?
— Он ошпарил руки, опустив их в воду, которая оказалась кипятком.
— Я подчеркнул слово «правдоподобное».
— Я считаю это правдой.
— Вам не кажется, что было бы вполне в его духе, увидев вас с подбитым глазом и сложив два и два, начать охоту на Ферстоуна?
— Они вместе мирно сидели в пабе… Никто не давал показаний, что между ними происходила ссора или драка.
— На людях, может быть, и не происходила, но когда инспектор Ребус выманил у него приглашение к нему домой… то там, с глазу на глаз…
Шивон покачала головой:
— Ничего этого не было.
— Хотел бы я, чтоб вы чувствовали ко мне большее доверие.
— Чтобы отплатить мне за него высокомерным самодовольством?
Маллен словно бы задумался над этими словами. Потом он улыбнулся и положил фотографию обратно в коробку.
— Думаю, что на сегодня хватит.
Шивон не сделала ни малейшей попытки встать.
— Но может быть, у вас есть еще какая-нибудь тема для обсуждения? — В глазах Маллена зажегся огонек.
— Вообще-то есть. — Она кивнула в сторону коробки. — Из-за этого вы и застали меня в кабинете старшего суперинтенданта Темплер.
Маллен тоже покосился на коробку.
— Вот как? Это интересно.
— К самому Ферстоуну это не имеет никакого отношения, а касается расследования событий в Порт-Эдгаре. — Она решила, что ничего не теряет, если поделится с ним. — Девушку Ферстоуна видели в Саут-Квинсферри. — Шивон тихонько глотнула, прежде чем выговорить свою маленькую ложь во спасение. — Инспектор Хоган хочет вызвать ее на допрос, но я не помню ее адреса.
— А адрес ее здесь, да? — Маллен похлопал по коробке и, помедлив секунду, опять снял крышку. — Не вижу в том большого вреда, — сказал он, придвигая к ней коробку.
Блондинку звали Рэйчел Фокс, и работала она в супермаркете возле Лейт-Уок. Шивон катила по ней вниз мимо неприглядных баров, лавок додержанных вещей и салонов татуировок. Лейт, как ей казалось, вечно тяготел к обновлению. Когда склады превращались в «мансардные жилые дома», открывался новый многозальный кинотеатр или же старенькая яхта королевы отдавалась туристам, все это воспринималось как знак начавшегося «обновления» порта. Но на ее взгляд, никакого обновления в сущности не происходило: все тот же старый Лейт и те же его обитатели. Здесь она всегда чувствовала себя в безопасности, даже ночью, стучась в двери борделей и наркопритонов. При всем при том от городка этого веяло унынием, а улыбка на лице изобличала в тебе приезжего.
На парковке возле супермаркета свободного места не было, но она, сделав круг, заметила женщину, загружавшую провизией багажник своей машины. Шивон стала ждать, не выключая двигателя. Женщина кричала на рыдавшего мальчишку лет пяти. Из ноздрей мальчугана к верхней губе протянулись две светло-зеленые ниточки. Он горбился и икал после каждого вопля. На нем была серебристая дутая спортивная куртка от Лекока размера на два больше, чем нужно, отчего казалось, что кисти рук у него отрублены. Он попытался вытереть нос о рукав куртки, чем вызвал у женщины взрыв гнева: кинувшись к мальчику, она принялась трясти его за плечи. Шивон поймала себя на том, что пальцы ее уже сжимают ручку дверцы. Но из машины она не вышла, зная, что от ее вмешательства ребенку будет только хуже: женщина не прозреет и не раскается, если какая-то незнакомка станет приставать к ней с нравоучениями. Багажник был заполнен, ребенка втолкнули в машину, обходя которую, чтобы сесть за руль, женщина взглянула на Шивон и слегка пожала плечами, словно приглашая посочувствовать тому, что, видимо, считала тяжким бременем родительского долга. Вот, сами можете понять, каково мне приходится, казалось, говорил этот жест. В ответ Шивон лишь смерила ее злобным взглядом, всю бессмысленность которого продолжала ощущать, паркуясь, хватая тележку и вкатывая ее в супермаркет.
136 
