72 
– Скорее от удивления, – сказала Лукреция. – Только потому, что у меня не змеи вместо волос и глаза не превращают их в камень. Но я все равно кажусь им Медузой Горгоной.
– Ах, зачем вы так говорите? Чем больше дурного они слышат о вас, тем больше любят. У вас вид… просто ангельский! Да-да, другого слова и не подберешь.
– Моя дорогая кузина, ты смотришь на меня глазами девушки, которую зовут Анджела Борджа. А я пришла к заключению, что все Борджа друг в друге не видят ничего кроме самого совершенства… Увы, люди смотрят на нас иными глазами.
Внезапно в комнату вбежала Адриана.
– Ура! – закричала она. – У нас неожиданный гость! Ой… что с вашими волосами? Немедленно причесывайтесь!
И снимайте этот халат. Где ваше черное платье? Предупреждаю, времени уже не осталось!
– Кто? – вздрогнув, спросила Лукреция. Она подумала о Каррачьоло. Неужели тот все-таки настиг ее?
Адриана была так возбуждена, что с трудом подбирала нужные ей слова.
– Не знаю, как могло такое случиться. Ну же… девочки… ну, быстрее. Ох, дорогая… дорогая моя… Неужели вас застанут в таком виде?
– Адриана, успокойся. Скажи толком – кто к нам приехал?
– Здесь Альфонсо. Ваш жених решил встретиться с вами до того, как вы прибудете в Феррару.
– Альфонсо?.. Лукреция задрожала.
Она едва замечала Адриану, метавшуюся по комнате в поисках подходящего платья; не обращала внимания на Анджелу, расчесывавшую ее мокрые волосы.
Затем из коридора донеслись звуки тяжелых шагов, послышался низкий мужской голос, приказавший кому-то посторониться.
Дверь распахнулась, и перед Лукрецией предстал Альфонсо д'Эсте.
Он был высок и широкоплеч. Горбоносый, с глазами стального цвета. От него веяло грубой силой.
Лукреция спешно встала и сделала реверанс.
Адриана и кузины подумали, что еще никогда не видели ее такой прелестной и хрупкой, как сейчас, перед своим будущим супругом.
– Мой господин, – сказала она, – если бы мы заранее знали о вашем приезде, мы бы устроили вам иной прием.
– Ха! – рассмеялся он. – Вот этого-то я и не хотел.
– Вы застали меня с мокрыми волосами. Мы только недавно прибыли и еще не успели стряхнуть дорожную пыль с нашей одежды.
– Пустяки. Меня не смущает вид дорожной пыли. – Он взял в руку прядь ее волос.
– Я слышал, они сияют, как золото.
– Когда сухие, мой господин.
Он взъерошил их, а потом бережно пригладил.
– Они мне нравятся, – сказал он.
– Я рада, что они доставляют вам удовольствие. Что касается меня…
Он смотрел на нее, и она признала в нем знатока женщин – ни одна часть ее тела не оставалась без внимания, то и дело слышался его суховатый смешок. Он не был разочарован.
Затем взглянул на Адриану и двух девушек.
– Оставьте меня с мадонной Лукрецией, – сказал он. – У меня к ней дело.
– Мой господин… – встревожившись, начала Адриана. Он махнул рукой – сразу на всех троих.
– Цыц, милашки. Мы женаты, пусть даже по договоренности. Исчезните, я сказал.
И, видя колебания Адрианы, рыкнул:
– Живо!
Адриана поклонилась и вышла. Девушки последовали за ней.
Альфонсо повернулся к Лукреции.
– Пусть зарубят у себя на носу, – сказал он. – Любое мое желание требует немедленного исполнения.
– Это я уже поняла.
Его руки легли на ее плечи. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке – не привык к обществу воспитанной женщины. Он предпочитал девушек, с которыми встречался в селениях и тавернах. С ними было проще. Увидел, поманил, и они, не смея не подчиниться ему – да и не имея такого желания, – приходили к нему. Он не принадлежал к числу тех мужчин, что любят тратить время на ухаживания.
Она выглядела хрупкой, но не была такой невинной девушкой, какой казалась с виду, – уж это он знал. И она возбуждала его.
Он грубо обнял ее и поцеловал в губы. Затем взял на руки.
– Вот зачем я приехал, – сказал он и понес ее через все комнаты, в спальню.
Она смутно заметила, как суетливо бросились прочь девушки, поджидавшие ее там.
Во всем доме только и говорили, что о приезде Альфонсо. Ей было все равно. Ему – тем более.
Узнав о бесцеремонном поступке Альфонсо, посетившего невесту накануне их свадьбы, Изабелла рассвирепела.
Она ворвалась в покои Альфонсо и потребовала ответить – как мог он допустить такое грубое нарушение этикета.
– Как? – усмехнулся Альфонсо. – Очень просто – взял лошадь и приехал в Болонью.
72 
