86 
– Ты утешаешь меня, – сказала она. – Ах, я часто думаю о своих детях.
– Не тревожься, дорогая. С ними ничего не случится, пока рядом будем я и твой отец.
Он положил руку на ее лоб.
– Милая, тебе пора поспать, – добавил он. – Поспи, а я посижу возле твоей постели.
Вскоре она и вправду заснула. Он находился в ее комнате до утра, а когда сам пошел отдохнуть и выспаться, в замке все говорили о свершившемся чуде – теперь казалось, что Лукреция поправится.
Несколько недель спустя, когда Лукрецию, все еще слабую, служанки усадили на постели, она вдруг вскрикнула от боли.
– Кажется, у меня начались схватки, – чуть позже простонала она.
В ее комнате собрались лекари. Их страхи, рассеявшиеся с приездом Чезаре, снова ожили.
Разве могла она выдержать роды, не доносив ребенка оставшиеся два месяца и еще не оправившись после такой тяжелой болезни? Это казалось невозможным.
Возле ее изголовья стоял Альфонсо.
– Не расстраивайся, дорогой, – сказала она. – Если я умру, ты еще женишься… у тебя будут дети от другой женщины.
– Не говори о смерти! – воскликнул Альфонсо. – Тебе нужно выжить! Я… я люблю тебя, Лукреция.
Она уже не слышала его слов. По ее лбу катились крупные капли пота, схватки участились. Вскоре на свет появился ребенок – девочка. Она родилась мертвой.
Наутро Чезаре снова прискакал в замок. С его появлением воспрянули надежды – все уже верили в его сверхъестественные силы и ждали от него еще одного чуда.
У дверей в комнату Лукреции его встретили Эркюль и Альфонсо.
– Умоляю вас, – воскликнул Альфонсо, – спасите мою супругу! Мы все только на вас и уповаем.
Когда Чезаре приблизился к постели Лукреции, ее тусклый взгляд немного просветлел. Она узнала его, хотя до этого не замечала ни одного человека, кто бы ни подходил к ней.
Он встал на колени и обнял ее. Затем попросил оставить их наедине. Ему подчинились, а через некоторое время он позвал лекарей и велел пустить сестре кровь.
– Не надо, – простонала Лукреция. – Я устала от лекарств. Дайте мне отдохнуть.
Чезаре укоризненным тоном произнес что-то по-валенсийски и подал знак лекарям.
Они поставили пиявки. Когда кровь слили в небольшую серебряную чашу, Чезаре снова что-то произнес. И хотя никто не понял его слов, было ясно – сказал что-то смешное, потому что Лукреция вдруг засмеялась. Люди, стоявшие в комнате, переглянулись. Всего несколько мгновений назад они и подумать не могли, что когда-нибудь снова услышат смех Лукреции.
Глава 7
БЕДА
Когда Лукреция поправилась, ее снова стал посещать Строцци. Он разговаривал с ней о поэзии и читал стихи, а те зачастую оказывались сочинениями его приятеля, знаменитого венецианского поэта Пьетро Бембо.
– Мой бедный Бембо, – сказал однажды Строцци. – Он уединился на моей вилле в Остеллато и дни напролет проводит за письменным столом. Сейчас у него много работы. Впрочем, о вас он говорит довольно часто.
– Должно быть, это потому, что вы часто рассказываете ему обо мне.
– Угадали. Но могу я иначе? Почти все мои мысли заняты вами.
– Дорогой Эркюль, дружба с вами очень много значит для меня. Вы помогли мне по-новому взглянуть на жизнь.
– Кое-кому не нравятся мои слишком частые визиты к вам.
– Да, у меня здесь довольно много врагов… и завистников.
– Я знаю одного из них – он завидует больше, чем другие. Не догадываетесь, кто? По лицу вижу, что – нет. Это все тот же Пьетро Бембо. Я должен кое в чем признаться. Те стихи, которые я сегодня читал, – они посвящены вам.
– Но он никогда не видел меня! Как же ему удаются такие замечательные стихи?
– Я рассказывал ему так много, что теперь он ясно представляет вас. Если вы приедете к нему – он узнает вас с первого взгляда.
– Вот уж не поверю!
Эркюль Строцци лукаво улыбнулся.
– Хотите проверить?
– Пригласить его в Феррару?!
– Нет, в Ферраре вас всякий узнает. Я предлагаю навестить его в Остеллато.
– Но как я смогу это сделать?
– Очень просто. Небольшое путешествие по реке. Вилла моя – чудесный, уютный уголок. Почему бы вам не прокатиться на барке? То-то он удивится!
Лукреция засмеялась.
– Любопытно было бы повидать нашего поэта, – сказала она и внимательно посмотрела на Строцци. – По-моему, вам не терпится доставить мне такое удовольствие.
Строцци улыбнулся. Его приятель слыл поклонником платонической любви. Эркюлю тоже было бы любопытно увидеть их вместе.
86 
