84 
– Не знаю… – сказал монах. – Не стоит ожидать слишком многого. Я должен поговорить с братом Бателейсом. Я не могу сам решить этот вопрос и не хочу заставлять тебя надеяться попусту.
Брансен продолжал весело хихикать.
– Ты меня понял? – спросил Реанду, крепко придерживая плечо мальчика и глядя ему прямо в глаза. – Я не могу сам решить этот вопрос.
Мальчик не мигая смотрел на него, и его взгляд показался монаху совершенно бессмысленным. «Нужно быть круглым дураком, чтобы хоть на минуту допустить возможность обучить это существо чтению», – с горечью подумал Реанду.
– Пойдем, – сказал он. – Становится поздно, а до реки еще далеко.
Реанду взял один из горшков, вторую руку предложил Брансену в качестве опоры, и они двинулись к реке, чтобы закончить это не самое приятное дело и немного помыться, в чем оба сильно нуждались.
К немалому удивлению и даже испугу Брансена, люк в его жилище в тот день поднялся поздно вечером. Следом за свечой в отверстии показалось лицо Реанду, и мальчик широко улыбнулся.
– К-к-кни… га… – заговорил Брансен.
– Никаких книг не будет, – ответил Реанду. Привыкший к разочарованиям мальчик все же услышал в голосе монаха искреннее сочувствие.
– Брат Бателейс никогда на это не согласится, – признался Реанду и встретился с удрученным взглядом Брансена. – Пойми, пожалуйста, это просто невозможно, – продолжал он. – Наши книги представляют собой огромную ценность, а ты можешь запачкать их слюной или нечаянно порвать…
– Нет! – выкрикнул огорченный Брансен.
– Им вредит даже простое прикосновение рук, – настаивал Реанду. – Ты должен понять, что это невозможно. Может быть, мне удастся найти обрывки пергамента, на которые братья пролили чернила или как-то по-другому испортили отдельные страницы. На них, вероятно, остались какие-то слова. Но ты не сможешь читать книги.
Брансен мрачно произнес что-то неразборчивое. – Да, Гарибонд хотел, чтобы ты научился читать, – признал Реанду. – Но это невозможно. Мне очень жаль, мой мальчик. Я бы очень хотел, чтобы у тебя было все по-другому.
В глазах монаха Брансен видел подлинное сожаление, но оно не могло заполнить пустоту в сердце мальчика. Никаких книг? Ничего, кроме бесконечных ежедневных походов на реку и обратно?
Я не подведу Гарибонда. Снова и снова он твердил эти слова после того, как люк закрылся и он остался в полном одиночестве при свете огарка свечи. Горькие, безутешные рыдания заглушали слова молитвы.
Мальчик плакал и плакал, и постепенно разочарование переросло в ярость. Брансен поднял с пола один из многочисленных камешков и попытался бросить его, но камень выскользнул из пальцев и упал у самых ног. Он снова поднял камень, и снова его постигла неудача. В третий раз Брансен для броска завел руку вверх и назад.
В его голове, словно проплывая перед глазами, возникли строки и символы. Брансен замер неподвижно и прочитал текст. Эти слова когда-то давно старательно переписывал его отец; там говорилось об энергии Чи и объяснялось движение мускулов.
На один краткий миг Брансену удалось совладать со своей болезнью. Одно неправдоподобно чудесное мгновение, один проблеск силы за целое десятилетие немощи, и его внутренняя Чи выровнялась, мышцы послушались приказа, и камень пролетел через всю комнату и сильно ударился в противоположную стену. Брансен ошеломленно застыл на месте и с удивлением таращился в темноту дальнего угла кельи. Его ноги быстро утратили устойчивость, энергетический канал снова распался на отдельные вспышки, но память сохранила чудесное мгновение, когда он владел своим телом.
Брансен прислонился к стене и медленно опустился на пол. Стоя на четвереньках, он поднял еще один камень и начертил им дрожащую линию.
Внимательно рассмотрев свое произведение, он ощутил недовольство.
Брансен постарался сосредоточиться. Он вспомнил рукописный текст, представил себе первую букву и стал старательно выводить ее копию на стене. Потом отодвинулся назад и сверил результат с воспоминаниями. Лучше, чем в прошлый раз, но еще далеко от совершенства.
Третья попытка была немного удачнее.
Четвертая еще лучше.
Сотая буква почти точно воспроизводила оригинал.
Но к тому времени свеча совсем догорела, и Брансен позволил себе расслабиться, прямо у стены, на твердом и холодном полу.
На следующий день, закончив со своими обязанностями, он снова остался со свечей в каменной келье и принялся за настоящую работу.
84 
